Читать книгу - "Королева Брунгильда - Брюно Дюмезиль"

Однако в 579 или в 580 г. Герменегильд испытал приступ «готской болезни», странной патологии испанцев, выражавшейся в навязчивом желании узурпировать королевскую власть. Франкские хронисты с удовольствием иронизировали над этим горячечным стремлением к власти, возможно — чтобы забыть, что в этой связи они могли бы многое сказать и о собственном народе. Во всяком случае, Герменегильд восстал против отца и вовлек в свой мятеж Севилью и всю провинцию Бетику. Вестготские источники утверждают, что замысел восстания принадлежал Гоисвинте, второй жене Леовигильда.^[108] Григорий Турский предпочитает выдвигать на первый план фигуру Ингунды. Некоторые современные историки считают, что на самом деле за все ответствен скорей византийский император, которому была очевидно выгодна междоусобная война у его вестготских врагов. Тем не менее мы уверены, что принц Герменегильд, пытаясь поскорей получить королевское наследство, следовал и собственным желаниям.

Однако чтобы захватить трон, зятю Брунгильды надо было свергнуть отца. А ведь хотя в Севилье Герменегильда официально провозгласили королем, он явно имел слабую поддержку в среде вестготов. Но субстратом-заменителем для узурпации могло стать испано-римское население. Чтобы привлечь его симпатии, Герменегильд отрекся от германского арианства в пользу католичества и развернул активную пропаганду, делая упор на то, что он принял никейскую веру. Возможно, на его выбор повлияла и Ингунда, как уверяет Григорий Турский. Но, несмотря на все усилия, принц, похоже, не приобрел многочисленных сторонников из местного населения, равнодушного к междоусобным войнам между варварами. Один только епископ Леандр Севильский открыто принял сторону узурпатора.^[109]

Поскольку в Толедском королевстве поддержки не хватало, надо было найти ее за рубежом. Первым ходом Герменегильда в этом направлении стало обращение о помощи к византийцам, которые все еще занимали прибрежную полосу близ Картахены. С этой целью он отправил Леандра в качестве посла в Константинополь, чтобы уведомить императора о своем обращении и, главное, добиться военной помощи. Это очень напоминает поступок, совершенный тридцать лет назад отцом Брунгильды. Император Тиберий II отреагировал благосклонно, направив какую-то финансовую субсидию. Такое покровительство, оказанное Герменегильду, на деле соответствовало общим принципам византийской дипломатии, которые можно усмотреть в подкупе лангобардских герцогов в Италии или в поддержке Гундовальда в Галлии. Везде, где мог, басилевс покупал верность варварского вождя ради борьбы с другими варварскими вождями, самым простым способом: сея раздор, ослаблявший королевства Запада. Византийцы надеялись, что, когда империя вновь наберется сил, победителей они легко разгромят.

Союз с Тиберием II принес Герменегильду немного золота, но повредил его репутации в Испании, где готы и римляне испытывали глубокую ненависть к имперцам. Но где было найти других союзников? От франков многого ожидать не приходилось. Брак с Ингундой принес ему поддержку Брунгильды и регентов Австразии. Но это же значило, что Хильперик будет враждебен к нему, а Гунтрамн, как обычно, скорее всего сохранит нейтралитет. То есть различные франкские силы уравновешивали друг друга в отношении к мятежному севильскому принцу. И в Толедо это знали. Для большей уверенности Леовигильд отправил в 580 г. послов, чтобы заручиться активной поддержкой со стороны Хильперика. Через два года новые послы начали переговоры о браке Ригунты, дочери нейстрийского короля, и Реккареда, второго сына Леовигильда, сохранившего верность отцу. В том же 582 г. король вестготов также добился, чтобы пронейстрийская партия, находящаяся у власти в Австразии, не вредила его интересам; таким образом, Брунгильда не могла оказать никакой помощи зятю.

В отчаянии Герменегильд попытался добиться поддержки от свевов Галисии, небольшого независимого королевства на северо-западе Пиренейского полуострова. Их король Мир согласился ему помочь и отправил посольство к Гунтрамну Бургундскому — несомненно чтобы посоветовать ему напасть на вестготскую Септиманию, пока свевы будут сковывать Леовигильда на Месете. Однако люди Мира совершили ошибку, поехав через Пуатье — город, находившийся под контролем Хильперика. Тот поступил как союзник Леовигильда и арестовал свевских послов, которых продержал в плену в Нейстрии целый год.

Герменегильд неверно оценил соотношение сил в Европе. Его положение стало безнадежным, когда от него отступилась Византия. В самом деле, с тех пор как принц публично обратился в католичество, у императора не было никаких объективных причин желать ему успеха. Только арианство вестготов создавало предлог для византийского присутствия в Испании; если бы испанский трон сумел захватить католический король, оправдывать дальнейшую оккупацию Картахены было бы очень трудно. Леовигильд понял сомнения Константинополя и в 580 или 581 г. послал императору тридцать тысяч золотых солидов, чтобы тот перестал поддерживать мятеж. После этого король вестготов смог начать отвоевание испанских городов, перешедших на сторону сына. В 582 г. свев Мир в свою очередь предал молодого принца и помог Леовигильду осадить Севилью.^[110] В следующем году столица узурпатора пала. Сам Герменегильд попал в плен в Кордове самое позднее в начале 584 г.^,[111] Высланный на время в Таррагону, он вскоре был убит при довольно загадочных обстоятельствах. Тем не менее Рим вписал его имя в список католических мучеников.

Так по видимости завершилось дело Герменегильда; Брунгильда несомненно сыграла в нем лишь минимальную роль. Но что она могла бы сделать в то время, когда в австразийском дворце господствовала пронейстрийская партия Эгидия, а Хильперик заключил союз с Леовигильдом? Однако ее участие не следует недооценивать. Действительно, известно, что в этом деле были замешаны ее мать Гоисвинта и дочь Ингунда. К тому же можно задаться вопросом, почему свевские послы в 580–581 гг. избрали такой странный путь — через Пуатье. Этот город не стоял на прямом пути из Галисии в Бургундию, и подобную петлю может объяснить только присутствие в нем Венанция Фортуната, хорошо знавшего Галисию, потому что в 568 г. он совершил туда путешествие за счет Сигиберта I. Может быть, свевы хотели встретиться с тем, кого считали дипломатическим представителем Брунгильды, прежде чем ехать к королю Гунтрамну?