Читать книгу - "Екатерина Дашкова - Александр Воронцов-Дашков"

Хотя Дашкова и протестовала, утверждая, что не имеет ни грамма таланта, просьба императрицы ей польстила, и она быстро сочинила пьесу в двух действиях под названием «Тоисиоков, или Человек бесхарактерный» (1786). Когда она показала пьесу Екатерине, та была разочарована и потребовала чего-нибудь более существенного, настаивая на пяти актах. Нехотя Дашкова расширила пьесу с помощью, как она считала, «бесполезных добавлений» (186/175). Пьеса была закончена и исполнена по распоряжению Екатерины на сцене Эрмитажного театра в августе 1786 года, а Дашкова затем опубликовала ее в «Российском феатре» — издававшемся ею журнале^[597]. «Тоисиоков» — мягкая сатира в духе Горация на российское увлечение всем французским, похожая по стилю на фонвизинского «Бригадира» (1768–1769). Название пьесы скроено из названий двух сатир — «И то, и се» и «Ни то, ни се», — появившихся в 1769 году. А. Н. Афанасьев в статье «Литературные труды кн. Е. Р. Дашковой» писал: «Комедия эта написана по французским образцам; русской действительности в ней и слыхом не слыхать»^[598]. Фактически это была типичная русская пьеса эпохи Просвещения, построенная по европейской модели французского классицизма; ее сюжет вполне представляет место и время, в которых жила Дашкова. Пьеса столь же многим обязана Фонвизину, сколь и Буало и имеет простой и неправдоподобный сюжет, разворачивающийся как следствие основной черты характера главного героя — его нерешительности. Тоисиоков усложняет и запутывает свои дела постоянными колебаниями и неуверенностью, в то время как его тетка распутывает их решительными действиями и безграничной энергией.

Эта комедия, в которой имена отражают главные черты характеров героев, осуждает и высмеивает модную франкоманию, бездеятельность, леность, глупость и испорченность. Все это есть у главного героя — Тоисиокова, слабовольного, бесконечно колеблющегося помещика, образ которого во многом предвосхищает безмерно вялого героя Гончарова Обломова. Дашкова противопоставляет инертному Тоисиокову его тетку, целеустремленную и твердую Решимову, старомодную вдову, одетую в черное и весьма, почти до самопародии, напоминающую Дашкову. Он — тряпка, человек бесполезный и неспособный к действиям, она — сильная, прямая женщина, которая никогда ничего не откладывает, а действует без суеты. Подавленный проблемами, противоречиями, внутренними конфликтами и неуверенностью, он не может решить между этим и тем или чем-нибудь еще и в результате не в состоянии заставить себя сделать хоть что-то. Невежество, неграмотность, лицемерие и слабоволие фактически приводят его к краху, поскольку он глупо тратит деньги, без необходимости продает и вновь покупает одну и ту же собственность, постоянно перестраивает дом или затевает строительные проекты, продолжающиеся до бесконечности. Слабо структурированный сюжет, основанный на подслушивании и других освященных временем приемах, вращается вокруг камердинера француза Лафлера, который вместе с дворецким надувает Тоисиокова, приводя его на грань разорения. Однако вмешивается неукротимая Решимова, спасает своего злополучного племянника и, воспользовавшись ситуацией, долго увещевает и поучает его.

В конце концов, Решимова с помощью своего конюшего Пролаза успешно разрушает планы злодеев, спасает деньги и женит молодых влюбленных. Они скучны, традиционны и незначительны, как и большинство второстепенных персонажей. Здравомыслов ничем не замечателен и чрезвычайно похож на фонвизинских Добролюбова и Стародума. Решимова из них наиболее интересна: она являет собой модель положительного действия, извлекающего племянника-неудачника из запутанных сетей обмана. Занимая на сцене главное место, она постоянно критикует его и в заключение рассуждает о женитьбе. Дашкова основывает монолог Решимовой на опыте своей прежней замужней жизни, рассказывая о том, как молодожены сначала преследовали свои эгоистические интересы и отдалялись друг от друга. Позднее молодая пара жила вместе, в изоляции, вдали от общества, но супруги устали друг от друга и, наконец, пришли к необходимости найти компромисс в браке, что привело к тридцати годам супружеского блаженства. К сожалению, ранняя смерть мужа лишила Дашкову такого счастья, и она могла только воображать его на сцене. Итак, пьеса заканчивается традиционно — поучительной и высокоморальной проповедью, произнесенной как для Тоисиокова, так и для всех зрителей.

При дворе появились некоторые предположения касательно прообраза главного героя Тоисиокова; основными кандидатами были Иван Шувалов и враг Дашковой Лев Нарышкин. Княгиня отрицала какие-либо связи между ее персонажем и реальными людьми: «Не желая давать повод к предположениям, что я имею в виду определенное лицо, живущее в Петербурге, я выбрала характер самый распространенный, то есть человека бесхарактерного, какими, к несчастью, изобилует общество» (186/175). Рисуя своего героя Тоисиокова для сцены, Дашкова опиралась на свою долгую любовь к драматическому искусству и постоянную склонность к театральности, которая сыграет затем важнейшую роль при создании «Записок». М. Н. Макаров рассказывал, что, советуясь с Дашковой при написании статьи о пьесах Екатерины, он услышал от княгини, что именно она, а не императрица, была автором комедии «Госпожа Вестникова с семьею». Однако он не подкрепил ее утверждение никакими доказательствами авторства Дашковой^[599]. Согласно некоторым источникам, она была также автором «Народного игрища», пародии на модные «слезные комедии», которую в 1774 году Новиков опубликовал в своем журнале «Кошелек»^[600]. Пьеса «Свадьба Фабиана, или Алчность к богатству наказанная» (1799) до нас не дошла. Она была ответом Дашковой в форме драмы на пьесу Августа Коцебу «Бедность и благородство души» и реакцией на глубоко затронувшего ее персонажа Цидерштрема^[601]. Написанная менее чем за три часа, она является эмоциональным выражением разочарования Дашковой в драматурге, который не пожелал достаточно наказать скупость. Коцебу был сентиментальным писателем, который жил в России наездами в 1781–1801 годах. Его пьесы начали появляться в конце 1790-х годов и повлияли на русскую драму, раздвинув рамки французского классицизма. А. Ф. Малиновский перевел пьесу, и Дашкова видела ее в усадебном театре брата Александра^[602].