Читать книгу - "Хан Хубилай: От Ксанаду до сверхдержавы - Джон Мэн"

Большую часть царствования Хубилая воздействие Китая на Запад было, откровенно говоря, пренебрежимо мизерным. Знаменит он стал лишь после своей смерти, и почти целиком благодарить за это надо человека, которого часто цитировали в предыдущих главах — Марко Поло.

Чтобы понять изменение, произведенное Марко, посмотрим, что было известно о Китае и Центральной Азии до Хубилая. В XII веке европейцы и жители Ближнего Востока имели о Китае лишь самое смутное представление. В христианской Европе карты обычно были не столько картами, сколько изображениями верований, где Страшный Суд и Сад Эдема занимали столь же выдающееся место, как массы суши и океаны. Ведущая роль принадлежала чудовищам: людям, питающимся запахом яблок, или Тененогу, применяющему свою гигантскую стопу в качестве зонтика от солнца. Единственными континентами были Европа, Азия и Африка, которые походили на аккуратно нарезанные сегменты круга или на бесформенные кляксы. Азия и Индия были идентичны, Китай же просто отсутствовал.

Арабская география, о которой Европа знала мало, была лучше, но не намного. Один испанский еврей, Беньямин из Туделы, в конце XII века отправился с Цейлона в Китай — но записал мало подробностей, и его написанные на древнееврейском «Путевые заметки» вплоть до XVI века оставались неизвестны христианской Европе. Ни один из христиан-несториан, занимавшихся миссионерской деятельностью в Центральной Азии, не писал никаких отчетов о проделанной работе; по крайней мере, ни одного такого отчета не переписывали, и до наших дней они не дошли. Другие христиане знали, что несториане там имеются, и выдумали еще одну легенду — о несуществующем христианском владыке, пресвитере Иоанне.

Поэтому, когда в Европу ворвались монголы Чингиса, они вырвались из тьмы. После того, как Чингис опустошительным смерчем пронесся по Центральной Азии и вторгся в Персию, первоначальная вспышка оптимизма по поводу того, что это христиане идут на выручку крестоносцам, быстро уступила место страху и трепету. Европейцы ухватились за название одной из групп монгольских подданных, татар, и именовали всех монголов «тартарами» — выходцами из Тартара, самого нижнего круга античного ада. Легкий шок походил на предвестье гибели. В 1238 году новгородские торговцы рыбой не стали, как обычно, плавать в Норфолк за североморской сельдью, оставшись дома сражаться с захватчиками и вызвав тем самым избыток рыбы в Ярмуте. Венгерский король получил угрожающее письмо от Бату, хана Золотой Орды, внука Чингис-хана и кузена Хубилая: «Что же до вас, живущих в домах и имеющих крепости и города — как вы избежите моих рук?»

Потом в 1241 году разразилась буря. Пали Россия, Польша и Венгрия. Европейские лидеры почти объединились для совместного отпора врагу. Предлагались крестовые походы; соперничающие правители обменивались мольбами о помощи и сотрудничестве. Но фактически у них не было времени что-либо организовать, так как монголы внезапно убрались, оттянутые домой смертью Угэдэя.

После иллюзий и чистого ужаса наступила пора сверки с действительностью в виде двух папских послов, отправленных в Каракорум: Джованни — клирика из места, тогда именовавшегося Пьяно (или Плано) Карпини (или Карпине), а ныне являющегося городком Маджионе в Умбрии, — который присутствовал на выборах Гуюка в Каракоруме в 1246 году, и брата Гильома из Рубрука в северо-восточной Франции, который встречался с Мункэ в 1253–1255 годах. Оба привезли обратно бескомпромиссные требования монгольских ханов. «Властью Бога все земли от восхода до заката солнца были созданы подчиненными нам», — это заявление в письме папе от Гуюка в сжатом виде рисует их точку зрения. Были отправлены и другие послы, чтобы встретить монголов на Ближнем Востоке. В результате Запад приобрел подробные реалистичные сведения о наследниках Чингиса и их народе, главным образом из донесения Карпини, утечки из которого начались еще до того, как тот добрался до дома. Списки широко распространялись (тогда как блестящий доклад Рубрука три века лежал непереписываемый). Прочитанное — и услышанное от самого Карпини, когда тот по возвращении от монгольского двора проезжал по Европе — никак не успокаивало нервы людей. В данном случае, как выяснилось, прямая угроза миновала: монголы слишком широко размахнулись, а потом убрались в свои новые мини-империи в южной России и Персии, где принялись заниматься обычной деятельностью всех государств — устанавливать отношения с окружающими державами, заключать союзы и грызться друг с другом. Об этих государствах Европа знала немало.

В то же время на Дальнем Востоке возник новый мир — мир Хубилая, о котором Запад не знал ничего. Из Рима туда не присылали никаких миссионеров, никакой иной правитель не отправлял к нему послов вплоть до 1290-х годов — и даже тогда связи установились ограниченные, главным образом из-за лингвистических проблем. Переводчики были немногочисленные и плохие, поскольку никто не оставался там достаточно долго, чтобы научиться бегло говорить хоть по-китайски, хоть по-монгольски. И в любом случае монголы не проявляли никакого интереса к идее стать христианами. Верно, среди них были несториане — в особенности мать Хубилая Соргахтани-беки, — но они настолько внедрились в монгольское и китайское общество, что правоверным католикам от них не было совершенно никакого толку. Как ответил папе персидский ильхан Аргун в вежливом отказе принять крещение: «Если человек молится лишь одному Вечному Небу и мыслит, как надлежит, то разве это не все равно, как если бы он принял крещение?» Короче, они не поддавались обращению.

По идее, главными каналами информации должны были служить торговые пути. К несчастью для историков, торговцы интересовались в основном прибылью, а не путешествиями и суждениями о различных обществах. Хотя благодаря монгольской власти несколько маршрутов были проходимы без труда, мало кто лично отправлялся в утомительное путешествие через весь континент. Анонимный флорентинец XIV века отметил, сколько времени занимает путешествие от Украины до Пекина — примерно 250 дней. Кроме того, сейчас ученые считают, что представление о мирном тракте через всю Pax Mongolica грешит преувеличением, поскольку большую часть царствования Хубилая монголы почти постоянно находились в состоянии междоусобной грызни или открытой войны. Когда Хулагу и Берке сражались друг с другом в 1260-е годы, оба резали торговцев друг друга. Кто станет рисковать жизнью и проводить 18 месяцев, тащась туда и обратно через всю Азию ради доставки товаров, которые можно приобрести у посредника гораздо ближе к дому?