Читать книгу - "Правда о Первой Мировой войне - Бэзил Генри Лиддел Гарт"

Эти чрезвычайно существенные, но до того времени отсутствовавшие указания пришли в докладе из ставки главнокомандующего были переданы комитету через военное министерство 30 июня 1915 года. Как только они дошли до назначения, наступил быстрый и практический прогресс в деле создания танка. Докладная записка была составлена Суинтоном, который преодолел преграды недоверия и предубеждения, обратившись непосредственно к главе английской армии во Франции – Джону Френчу.

В записке были сформулированы требования, предъявляемые к такого рода машинам. Получив эти указания, вновь созданный объединенный комитет (в составе представителей военного министерства и Адмиралтейства) приступил к работе.

19 июня Суинтон вернулся в Англию секретарем комитета по делам обороны и вошел в связь с объединенным комитетом. Позднее с санкции премьер-министра он созвал междуведомственное совещание, чтобы согласовать работу по созданию новой машины. 19 сентября в Линкольне был произведен осмотр первой опытной машины «Маленький Вилли», но эта машина была Суинтоном забракована как не отвечающая требованиям, поставленным Военным министерством. Затем на рассмотрение была предъявлена деревянная модель – макет (в естественную величину) уже более крупной машины, которая была специально скомбинирована майором Тритгоном и лейтенантом Вильсоном в соответствии с последними указаниями, полученными от армейского командования. Эта модель была принята. Она отвечала двум основным требованиям министерства: взбираться на вертикальную поверхность высотой в 1,5 м и пересекать канаву шириной в 2,4 м. Было решено приступить к производству опытной машины этого типа.

Наконец, 2 февраля 1916 года в Хетфильде было произведено официальное испытание этой машины, прозванной «Матерью», или «Большим Вилли». В результате испытания было заказано 40 таких машин; затем число это было увеличено до 150.

Французы в свою очередь приступили к самостоятельным изысканиям в этой области. Инициатором здесь явился полковник Этьенн. Проект его был утвержден Жоффром 12 декабря. Хотя и замысел и сама машина зрели во Франции медленнее, чем в Англии, интересно отметить, что резким контрастом политике Англии явился первый заказ французов – сразу же 400 машин. Вскоре заказ этот был удвоен.

За лето 1916 года подготовлялись команды для обслуживания новых машин. Подготовка эта велась в строжайшем секрете на обширном замкнутом участке близ Тетфорда в Норфольке, оцепленном вооруженной охраной. Команды были сведены в соединения, получившие название «тяжелый взвод пулеметного корпуса». Чтобы сохранить тайну, было выбрано новое имя и для машины. Надо было найти название, достаточно маскирующее и все же достаточно правдоподобное для постороннего наблюдателя, который мог бы увидеть покрытые брезентом машины во время перевозки их по железной дороге. Обсудив три названия: «бак», «цистерна», «резервуар» – остановились на первом.

Благодаря тщательному сохранению тайны удалось добиться внезапности, когда танки впервые появились на поле боя. К сожалению, эта внезапность совершенно не была использована. В этом – трагедия 15 сентября 1916 года. Произошло это из-за того, что официальные опекуны танка не посчитались с просьбами его родителей и настояли на применении танка в бою раньше, чем он механически созрел, и прежде чем появилось достаточное количество танков. Этим они не только поставили под вопрос дальнейшее использование танков и полезность их как боевого средства, но и потеряли возможность захватить противника врасплох, когда он еще не подготовил никаких контрмер. В результате война затянулась, и население дольше страдало под гнетом войны.

Ответ, которым обычно защищаются от этого обвинения, подчеркивает механические дефекты, которыми страдали первые танки, застревавшие на поле боя. Отсюда вытекала необходимость – прежде чем приступить к массовой продукции какого-либо оружия, испытать его в боевых, а не только в полигонных условиях.

Концепция эта правдоподобна, но неприемлема именно в данной ситуации. Танк, впервые введенный в дело на хаотически изрытом снарядами поле сражения на Сомме и против глубокой и сложной оборонительной позиции 1916 года, был построен согласно требованиям, выработанным летом 1915 года. Тогда система окопов была развита значительно слабее, а артиллерийская бомбардировка не достигала еще такой силы, чтобы превращать почву в болотистую трясину, как это уже случалось в1916и1917 годах.

Более того, защитники противоположной точки зрения делают главный упор на то, что танки были слишком поспешно доставлены во Францию и брошены в бой раньше, чем команды их были в достаточной степени подготовлены и прежде чем командиры во Франции могли обдумать или изучить данные им инструкции, как следует использовать танки. Но вероятность того, что процент механических поломок этой ранней модели танка будет высок, безусловно являлся достаточным логическим доводом для производства большого числа танков. Тогда на поле боя могло бы выжить достаточное количество танков и пожать плоды внезапности.

Британский народ платил несколько миллионов фунтов стерлингов в день за удовольствие наблюдать за германским фронтом, а при случае и постучаться в его наглухо закрытые ворота. Без сомнения, можно было рискнуть истратить стоимость еще одного дня сверх обычного, чтобы получить средство, которое, как ключ, позволило бы отпереть замки этих ворот.

Проникнем несколько глубже в тайну преждевременного использования этого незрелого инструмента. Вдекабре 1915года Черчилль набросал соображения для применения танков. Оно было напечатано для Комитета государственной обороны. Копия его была послана главнокомандующему во Франции. В феврале 1916 года, как только проекты конструкции и вооружения машины были установлены достаточно точно, чтобы на основе их произвести более верные расчеты, Суинтон разработал более полное и детальное наставление. В нем указывалось, что существеннейшим фактором является сохранение производства танков в секрете, пока массы их не смогут быть введены в дело для проведения внезапного и решающего удара, и что ни в коем случае их не следует применять отдельными небольшими группами по мере их производства.

Весной Хейг выразил свое полное согласие с этим наставлением, но в августе он внезапно решил использовать уже имевшиеся тогда 60 танков. К этому времени наступление на Сомме фактически выдохлось, и донесения о незначительном выигрыше, купленном ценою тяжелых потерь, неприятно резали ухо обществу.

Решение Хейга было воспринято кабинетом в Англии как гром среди ясного неба, и Ллойд-Джордж, теперь военный министр, энергично запротестовал, а Монтагю, его преемник в министерстве огнеприпасов, отправился в главный штаб, тщетно пытаясь предупредить преждевременное использование танков. Хейг остался непреклонным, и беспомощные родители должны были поставить крест над будущим своего отпрыска.

Таким образом, история может заподозрить, что танки были введены в дело исключительно ради получения яркого местного успеха, – успеха, который произведет большое впечатление на общество и вместе с тем приглушит всю растущую критику и недовольство.

Хейга на такой поступок подтолкнуло похвальное, хотя и неразумное, желание сэкономить свою пехоту, не отказываясь в то же время от наступления. Вполне естественно, что он горячо хватался за всякую возможность получить поддержку. Но поведение некоторых работников его штаба нельзя объяснить тем же.