Читать книгу - "Первое российское плавание вокруг света - Иван Крузенштерн"

Пребывание в заливе Надежды. – Удостоверение, что обитающие у оного люди суть татары. – Оказанная сими островитянами к нам недоверчивость. – Краткое описание их нравов, обычаев и жилищ. – Уповательное число живущих у северной оконечности Сахалина. – Определение положения залива Надежды. – Вторичное плавание к противоположному берегу Татарии и неудача в усмотрении оного. – Имоверная догадка о его направлении. – Невозможность исследования берега Татарии от устья Амура до российских пределов. – План мною к тому сделанный в Нагасаки. – Нужное предприятие к изведанию страны сей из Удинского порта. – Доказательства, что Сахалин и Татария не разделяются проливом. – Подтверждение сего предположения капитаном Бротоном. – Продолжение плавания нашего от Сахалина к Камчатке. – Остров Св. Ионы. – Неверность в определении его положения. – Опыты над температурою воды в Охотском море. Продолжительный туман и бурная погода. – Плавание мимо островов Курильских. – Остановление на якорь в губе Авачинской.

День склонялся к вечеру, почему и было уже поздно ехать на берег. Итак, я послал только гребное судно для ловления рыбы. Оно возвратилось через два часа и привезло такое количество, что всем служителям на корабле довольно было по крайней мере на три дня. Рыба принадлежала вся почти к породе лососей и была во всем подобна ловимой во множестве у бергов камчатских, которую называют тамошние жители чевичею. Ночью сделался ветер свежий от SSO с сильным дождем. Худой грунт в заливе, который приказал я везде изведывать, надеясь, авось либо найдется хотя малое местечко с надежнейшим грунтом, был причиною, что корабль дрейфовало несколько саженей. Около полуночи сделался ветер слабее.

Поутру следующего дня послал я рано два гребных судна для ловления рыбы и собирания валежника, лежавшего в разных местах по берегу, потому что мы уже начинали терпеть в дровах недостаток. В 8 часов поехал я сам почти со всеми своими офицерами и другими лицами на берег. Уже давно желали мы проходиться по земле, для чего и пристали не у самой деревни, но в расстоянии от оной на 1 милю против корабля нашего, где, казалось, впадал в залив малый источник. Чаяние наше найти здесь хорошее для прохода к деревне место оказалось напрасным, ибо берег покрыт непроходимым лесом, кустарниками и высокою осокою: итак, мы принуждены были итти вдоль берега по глубокому песку.

Прежде, нежели мы пристали, встретила нас большая лодка с 10 человеками, которые, как скоро мы к ним приблизились, все встали и подавали знаки, чтобы мы привалили к берегу. Образ их встречи был таков же, каков и живущих в северном заливе мыса Марии. Они имели в руках по лисьей шкуре, махали оною по воздуху, показывали на берег и кланялись каждый раз весьма низко. Приметив, что мы и без того имели намерение пристать здесь, начали грести поспешно к берегу, которого, достигнув прежде нас несколькими минутами, вытащили свою лодку на берег.

Свидание наше было самое приязненное. Мы обнимались, как друзья. Телодвижения показывали ясно, что мы хотели быть их приятелями и, конечно, думали при сем чистосердечнее, нежели островитяне: ибо мы скоро приметили в них замешательство, произведенное нашим посещением. Знав, что коренные жители Сахалина должны быть айны, коих видели мы много в южной оконечности Сахалина, и не приметив ни одного из них между сими островитянами, удивился я немало, что нашли здесь другую породу людей, одинаковых во всем с татарами. Первое внимание обратили мы на их лодку. По осмотрении оной уверились, что они, принимая нас, как приятели, притворно радовались прибытию нашему и под видом чистосердечия скрывали хитрость и лукавство.