Читать книгу - "История упадка. Почему у Прибалтики не получилось - Александр Носович"

В 2013–2014 годах в политической системе Литвы произошли фундаментальные изменения. Исчезли традиционные для этой страны на протяжении всего XX века дихотомиии и бинарные оппозиции. Вильнюс и Каунас, технократы-прагматики и идеалисты-романтики — сложная система сдержек и противовесов заметно различающихся между собой политических групп, которая давала Литве возможность развиваться как неполноценной и проблемной, но всё-таки демократии. Пускай с поправкой на «запрет отрицания оккупации», но в общих чертах открытое, демократичное общество со свободой высказывания и дискуссии.

В 2013–2014 годах окончательно оформился процесс превращения Литвы в Северную Корею ЕС: государство, где все гражданские свободы подлежат уничтожению из-за превращения страны в осажденную крепость, которая в любой момент может быть подвергнута вражеской атаке.

Объяснять то, что происходит в общественно-психологической атмосфере Литвы, одним лишь шоком из-за украинских событий и реальным страхом маленького литовского народа перед агрессией гигантской России — это выдавать желаемое за действительное.

Во-первых, исторически понятный и оправданный страх и шок испытывают и другие малые страны (той же Прибалтики, например), недавно получившие собственную государственность и теперь отчаянно боящиеся её потерять. Но нигде, кроме разве что Украины, где продолжаются революция и гражданская война, этот страх не приводит к тому, что происходит в Литве.

Во-вторых, тектонические сдвиги в политическом сознании и политической системе Литвы начались ещё до украинских событий — в период её председательства в ЕС во второй половине 2013 года.

Уже тогда стало понятно, что литовцам на выборах больше некого выбирать — многопартийность и политическая конкуренция формально сохраняются, но фактически никакой альтернативы нынешнему курсу никто не предлагает.

К лету 2014 года, к моменту повторной инаугурации Дали Грибаускайте так называемые «популисты» — «Порядок и справедливость» и Партия труда были окончательно лишены политической субъектности. В публичном пространстве Литвы их словно не существует, а доведись всё же высказаться, так та же Лорета Граужинене, словно какой-нибудь консерватор, сводит разговор о любых проблемах Литвы к рассказу об «имперских амбициях» Путина. «Движение либералов» окончательно превратилось в филиал СО-ХДЛ, Избирательная акция поляков Литвы, как и положено национальным меньшинствам в Прибалтике, назначена пятой колонной и мальчиками для битья.

Главное же — практически стерлась всякая разница между социал-демократами и консерваторами: двумя партиями власти Литвы, единство и борьба противоположностей которых сформировали постсоветскую Литву и позволяли ей развиваться. Теперь же никакой борьбы противоположностей нет и в помине: бывшие антагонисты стали неотличимы друг от друга, как однояйцевые близнецы.

Заведующий отделом ЦК ЛКСМ Линас Линкявичюс на комсомольских посиделках в Москве бегал за пивом для старших товарищей. Теперь глава МИД Литвы от социал-демократов Линас Линкявичюс носит в узких элитных кругах титул «паж императрицы». Скажи ему Даля Грибаускайте сбегать за пивом — побежит.

Два года назад Грибаускайте сыграла решающую роль в увольнении социал-демократа Бируте Весайте с поста министра экономики за то, что та посмела публично раскритиковать «священную корову» президента и консерваторов — проект Висагинской АЭС, заявив, что он для Литвы неподъемный и никогда не окупится. Теперь же именно Бируте Весайте стала главным агитатором за повторное лишение России права голоса в ПАСЕ — и это её пару лет назад считали прагматичным, способным к диалогу политиком?

Всё идет к тому, что социал-демократы сольются с консерваторами в политическое единое целое формально и окончательно.

Потому что чем дольше дворцу на Дауканто удается поддерживать градус алармистской истерии в литовском обществе, тем выше вероятность того, что социал-демократы и консерваторы после выборов в Сейм или раньше создадут «радужную коалицию» и общее правительство, окончательно зачистив политическое поле от всех лишних. А в 2019 году договорятся между собой, Брюсселем и Вашингтоном о кандидатуре президента и поставят «буроков» перед фактом — президента они населению уже выбрали.

Под прикрытием геббельсовской пропаганды о нашествии «зеленых человечков» и «донецком» или «крымском» сценарии в Клайпеде или Вильнюсском крае в Литве устанавливается политическая и идеологическая монополия. Устанавливается она для того, чтобы правящая элита смогла скрыть свои былые грешки и разом снять всю ответственность за «скелеты», упорно вываливающиеся из шкафов.

Ведь всё это было и до украинских событий. Когда принимался закон об уголовном преследовании за «отрицание советской агрессии», казалось, что он затронет в первую очередь историков, пишущих о 1940 годе. Ничуть не бывало: первым уголовным делом по этому закону стало преследование «диссидента-отщепенца» Альгирдаса Палецкиса, посмевшего заявить, что 13 января 1991 года в толпу у Вильнюсской телебашни стреляли «свои». Спустя три года за это же утверждение был отключен Первый Балтийский канал.

В начале 2015 года под предлогом борьбы с «российской пропагандой» в Литве были вновь отключены российские телеканалы — на одном из них прямо накануне отключения собирались показать фильм-расследование о советском прошлом президента Грибаускайте и её связях с КГБ. Дежавю: несколько лет назад из эфира литовского телевидения в авральном порядке сняли документальный фильм Руты Янутене о прошлом Грибаускайте. В наши дни из Европарламента был уволен сотрудник, разложивший по почтовым ящикам евродепутатов книгу Янутене «Красная Даля». А в 2014-м литовским издателям было сильно не рекомендовано публиковать в Литве книгу польского автора Славомира Ценцкевича «Досье стальной магнолии», посвященную, опять же, отношениям Грибаускайте с КГБ. За год до этого прогремел скандал со «слитой» справкой ДГБ: тут же возникло предположение, что упомянутые в этой справке «элитные силы российской разведки» намерены опубликовать-таки доказательства связи президента Литвы с «оккупационными спецслужбами». На волне истерии вокруг всего этого подконтрольные Грибаускайте силовики врывались в офисы и квартиры журналистов, таскали на допросы политологов, публиковали в газетах памятки, «как распознать шпиона».

Всё это и называется «Северная Корея ЕС» — государственный произвол и запреты в сочетании с массированной пропагандой, запугиванием населения внешним врагом, фасадной демократией и сворачиванием свободы слова, которая сменяется идеологическим диктатом.

Литва неоднократно становилась мировым лидером по количеству самоубийств. В специализированных медицинских кругах у Литвы именно такая репутация — страна убийц. Стоит ли этому удивляться, если начальник литовской криминальной полиции садится за руль с 1,7 промилле спирта в крови, а когда его останавливает патрульная служба, объясняет, что он пил в лесу с агентом и агент ему доложил, будто на Литву надвигаются российские «зеленые человечки»? Или когда в вильнюсские русскоязычные школы вламывается полиция и устраивает обыск по делу о государственной измене школьников (!), ездивших отдыхать в российские летние лагеря? Или когда по литовским госучреждениям рассылают инструкции общим числом в 5 тысяч экземпляров с объяснениями, что делать в случае российской оккупации. При таком психологическом давлении остается либо верить и рыть во дворе бункер, либо эмигрировать в Соединенное Королевство, или же оставаться, но тогда — есть риск не выдержать нагрузки на психику и кончить жизнь самоубийством.