Читать книгу - "Опасные советские вещи - Анна Кирзюк"

Идея о том, что колорадский жук сбрасывается американцами, прочно утверждается не только в СССР и ГДР, но и в других странах соцлагеря. Чехословацкие газеты публикуют рисунки, на которых американские самолеты сбрасывают жуков на центрально-европейские поля^[600]. Представители политической элиты ГДР начали публично обвинять правительство США в использовании биологического оружия. Убеждение в диверсионном происхождении жука становится общим местом, и немецкое название жука Kartoffelkäfer («картофельный жук») в Восточной Германии получает название Amikäfer («американский жук»)^[601].

Министр сельского хозяйства Бенедиктов потребовал, чтобы в газетах «Правда», «Известия» и «Социалистическое земледелие» были опубликованы статьи «с освещением в них опасности, возникшей от колорадского жука, и особенно фактов злодейского распространения жука американцами»^[602]. В результате к концу 1950 года вся страна знала о том, что американцы бомбардируют нас ампулами с личинками жуков. Пионеров, которых отправляли на поля искать и умерщвлять жуков, специально просили искать и ампулы, в которых насекомых якобы сбрасывали. Эти истории продолжали бытовать почти на протяжении всего советского периода: даже в 1970‐е годы пионеры в самых разных регионах СССР продолжали искать и жуков, и те самые контейнеры.

В ситуации войны — сначала обычной, «горячей», а потом холодной — такая конспирология оказалась привлекательной для всех — от простых солдат до руководителей государства. Когда есть четкое представление о враге, даже естественные явления (в данном случае завоз новой фауны в результате продовольственных поставок из Нового Света) могут быть истолкованы как результат его целенаправленных и злонамеренных действий. Из примеров выше хорошо видно, что все опасения и обвинения возникали в ответ на воображаемые эксперименты противоположной стороны. Эти воображаемые исследования противника становились также причиной реальных экспериментов по сбрасыванию жука над посевами. Образ могущественного врага, который может контролировать даже природные явления, с одной стороны, конечно, устрашает, но с другой — позволяет создавать иллюзию контроля там, где возможности реального контроля очень невелики, как, например, в случае эпидемии плохо изученной болезни или появления малоизвестных и вредных насекомых. Недаром Бенедиктов в своем письме, убеждая Суслова в опасности жука, сначала обращается к естественным причинам, утверждая, что власти американской зоны оккупации Германии не борются с вредным насекомым, создавая тем самым «благоприятные условия для [его] массового размножения», а потом говорит о том, что американцы проводят «злодейские акты по сбрасыванию жука в массовых количествах с самолетов». Такая логика кажется противоречивой. Но понять ее можно: если урожай погибнет (а с последнего массового голода прошло только три года!), министру придется плохо, и в этой ситуации фигура диверсанта-биотеррориста может служить хорошим оправданием.

Чумные мухи и холерные сверчки: от фальсификации к фольклору

25 июня 1950 года коммунистическая Северная Корея напала на Южную Корею, и началась так называемая Корейская война. Северной Корее помогали СССР (военными советниками и летчиками) и Китай, а на стороне Южной Кореи воевала коалиция войск западных стран, в том числе и США.

Надо сказать, что Вторая мировая война только что закончилась, и еще свежи были в памяти публикации о биооружии, которые разрабатывала Япония, союзница Германии. И почти сразу же после начала военного конфликта Северная Корея, Китай и СССР обвинили правительство США в распространении чумных бомб. Китайские газеты во множестве публиковали фотографии «маленьких неизвестных черных насекомых», которых американцы якобы сбрасывали с самолетов. Не отставали и советские издания. В 1950 году в них рассказывалось не только об американских диверсантах, которые забрасывают на территорию СССР колорадского жука, но и о новой опасности такого же типа: о бомбах, из которых при падении вылетают зараженные чумой мухи, или о прививках тифа, которые местному населению делают под видом медицинской помощи. Газета «Смена» весной 1952 года пестрит заголовками: «Военнослужащие американской армии подтверждают применение американскими агрессорами бактериологического оружия»^[603] или «Американские интервенты продолжают совершать чудовищные преступления»^[604]. Партия и правительство организуют заводские митинги по поводу войны в Корее: на этих митингах рассказывают о коварстве американского командования и зачитывают резолюции против «применения американскими агрессорами биологического оружия»^[605]. Корреспонденты сообщали, что американские империалисты в Корее сбрасывают бомбы с «чумными мухами»; в одном газетном репортаже даже говорилось, что американские самолеты «разбросали желтые листья, пораженные бактериями», а в другом — о «четырех баках мух, блох и пауков, зараженных болезнетворными бактериями».

Ил. 6. Иллюстрация к газетной статье о бактериологическом оружии, которое США якобы применяют в Корее

Правительство США сразу же заявило протест против этих обвинений. Ситуация накалялась еще и тем фактом, что в Токио в это время располагалась реальная американская военная лаборатория, известная под кодовым номером 406. Именно ее подозревали в инфекционном терроризме^[606]. После публикаций в китайских газетах фотографий «маленьких черных» насекомых-диверсантов, с опровержением выступили американские энтомологи — они опознали неизвестных существ. «Диверсантами» оказались совершенно безвредные болотные ногохвостки (Isotomurus palustris). Другое неизвестное насекомое, якобы зараженное менингитом, оказалось обычным москитом, у которого были оторваны крылья. Именно это изображение служило подтверждением того, что в секретной военной лаборатории якобы вывели новый вид насекомых, переносящих заразу^[607].

Американское правительство потребовало от ООН создать независимую комиссию и провести расследование. В результате переговоров в 1952 году в Корею была отправлена большая международная комиссия от ООН. Она не проводила реальных полевых микробиологических исследований (не очень, кстати, понятно почему), а ограничилась сбором фольклора — то есть фиксировала корейские и китайские свидетельства такого содержания: «жители такого-то города наблюдали пролетающие американские самолеты, а потом нашли на земле таких-то насекомых»^[608]. В этих рассказах фигурировало более тридцати самых разнообразных видов живых существ, которых якобы зараженными сбрасывали с самолетов, включая полевых сверчков и двустворчатых моллюсков^[609]. Примерно таким же образом проводил расследование французский коммунист Ив Фарж, посетивший Корею и Китай специально для того, чтобы подтвердить факт применения американцами бактериологического оружия. В Китае прогрессивный французский деятель опрашивал местных жителей, услужливо согнанных местной администрацией в здание министерства культуры. Свидетели рассказывали о насекомых, которые начальство велело собирать в банки и сжигать, и о внезапных смертях людей. В результате британский биохимик доктор Нидхэм, руководитель международной комиссии ООН, сказал, что доказательств они не привезли, а «поверили на слово китайским ученым», поэтому «можно утверждать, что вся эта история была чем-то типа патриотической конспирологии»^[610].