Читать книгу - "Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв. - Александр Пресняков"

Так, самая сердцевина Литовско-Русского государства представляет собою уже довольно сложное по составу этнографическое и социально-политическое целое, объединяя мелкие волости и общины литовские, управлявшиеся в доисторическое время местными вождями, и обломки древнерусских земель — либо частей Полоцкой земли, либо отдельных владений, как Городенское княжество. В этой собственно Литве на самой ранней заре ее исторической жизни уже выступает различие двух ее половин с двумя центрами — Вильной и Троками, с сохранением, кроме того, некоторой индивидуальности за более мелкими составными частями, имевшими до объединения в Литве свое особое бытие. И внутренний строй Литовской земли, насколько можем его себе представить, сохранял черты своего доисторического прошлого.

Новое государство строилось на весьма еще первобытной экономической основе. Господствующее значение лесных промыслов, элементарного скотоводства и сельского хозяйства при ничтожном развитии торговли устраняло возможность развития городского быта, сколько-нибудь подобного наблюдаемому в древней Руси. Землевладение, естественно, — господствующий источник благосостояния и социальной силы. Так определялось сходство условий социально-экономического быта Литвы и Руси.

С другой стороны, сложные и напряженные условия, вызвавшие к исторической жизни и деятельности великое княжество Литовское, выросшее в борьбе на несколько фронтов, создавали потребность в сильной военной организации, которая обеспечивала бы наличность постоянно готовых к бою военных сил. Сочетание указанных политических и экономических условий литовской жизни вело к развитию той же связи военного дела и военной службы с землевладением, которое составляет одну из характернейших особенностей русского строя в удельное время, после упадка городской организации с ее городовыми полками.

^{Верхний замок на Замковой горе в Вильне — резиденция князей Литвы. Крайняя справа — башня Гедимина, сохранившаяся до наших дней (реконструкция)}

В организации своей военной силы литовская власть опирается на крупное землевладение панов и служилых княжат, не только не стремясь по началу упразднить или ослабить их вотчинную (местнополитического характера) силу, но пользуясь ею как

готовой организационной ячейкой для возводимого ею здания новой, более широкой государственности. Эти вотчины — панские и княжие — разного происхождения. В собственно Литве и на Жмуди можно видеть в них территории прежних дробных племенных единиц, как в их владельцах, панах литовских, потомков прежних племенных династов. Их местное значение, их власть над местным населением могли только усилиться, вследствие объединения Литвы под главенством виленского великого князя (подобно тому как сильно вырастает власть саксонской знати под влиянием франкского владычества и его военнослужилых и полицейско-административных требований к эделингам). Ранее, по-видимому, в пору доисторическую, следует представлять их себе ограниченными значением племенных сходок, иногда выбиравших вождя, и советом старейшин. Литовское объединение сделало их панами-вотчинниками подобно удельным князьям русским того же времени.

Далее возникают новые панские вотчины путем подъема новин и колонизации по инициативе панов-воителей, которые, «отклонившись» во многих походах, сажали челядь свою на землю, ведя ее трудом свое хозяйство. По мере расширения и лучшей организации этих хозяйств они на захваченные земли привлекают и гулящую бедноту, ставя ее в зависимое положение от землевладельца. Это сидевшее на владельческой земле население попадало под вотчинную юрисдикцию и вообще опеку владельца, усиливая его значение в общем складе тогдашнего общественного строя.

Наконец, источником возникновения таких вотчин в эпоху великокняжеской власти становятся земельные пожалования князей.

При все возраставшей силе центральной власти различие происхождения вотчинных прав естественно нивелировалось тем более, что прочность и сохранение, например, за потомками или вообще наследниками вотчинных владений, происшедших не от пожалования, требовали подтверждения владенных грамот великим князем и защиты их прав великокняжеской властью. Роль этой власти, как основного источника права в строящемся заново обществе, давала ей возможность проводить свои требования, обусловливая всякое право, всякое владение и их защиту служением себе, своим интересам, т. е. интересам новой литовской государственности. И опять-таки надо сказать, что отношения в Литовской земле (отчасти, конечно, и под прямым влиянием русского соседства и быта инкорпорированной Черной Руси) развивались в том же направлении, как в русских удельных княжествах, где власть княжая, избавленная от вечевой общины и принявшая территориальный характер, становится основным источником права в удельном княжестве и организует свою военную силу с помощью потомков дружины — бояр-вотчинников, стремясь в более крупных политических комплексах свести к тому же положению служилых князей с обращением их уделов в вотчины княжат, как слоя того же землевладельческого и служилого боярства.

^{Тракайский замок. Около 1350 года здесь родился Витовт Кейстутович — будущий Великий князь}

К центральной (не в географическом, а в политическом отношении) области великого княжества Литовского — земле Литовской —'приросли в разной степени и на разных основаниях западнорусские земли.

Всего теснее связь с великим княжением так называемой литовской Руси (в том специальном смысле слова, в каком употребляют это выражение литовско-русские акты), Подляшья и Полесья. Литовской Русью называли Минскую землю, несколько расширенную захватом ближайших киевских, отчасти черниговских и смоленских волостей. Подляшье — это старая Берестейско-Дорогичинская область, а Полесьем Литовским называли территории прежних Туровского, Пинского и Клецкого княжеств. В этих областях со времен Гедимина исчезли местные русские власти, лишь в Полесье оставившие некоторый след в княжеском происхождении иных местных владельцев, но утративших черты какого-либо политико-административного значения. Втянутые в связь с политическими судьбами Литвы еще в XIII в., эти области также инкорпорированы великим княжеством Литовским и тянут в его составе по управлению и повинностям прямо к Вильне и Трокам. Они входят в состав территории, которая уже при сыновьях Гедимина сознается княжим родом литовским как его владение, как предмет наделов и разделов князей Гедиминова рода. В этих областях, с другой стороны, исчезает устойчивость древнерусских территориально-политических форм. Они легко дробятся, вступают частями своими в новые соединения, не сохраняя следов своей исторической индивидуальности, и в верхний слой их населения без труда, естественным процессом, проникают литовские боярские элементы, устанавливая наряду с политико-административной своего рода общественную связь их со всем великим княжеством Литовским. И потому можно расширить несколько вышеустановленное «тесное» значение термина «великое княжество Литовское», относя его и к Руси, Подляшью и Полесью.