Читать книгу - "Германская история - Александр Патрушев"

Тридцатилетнюю войну обычно делят на четыре этапа: чешский (1618-23), датский (1624-29), шведский (1630-35) и франко-шведский (1635-48). Уже из 44 этого деления видно, что речь шла не о внутригерманском конфликте, а о войне европейского масштаба за гегемонию на континенте. В ней совпали три компонента — конфессиональная конфронтация, борьба за власть в империи и конфликт между европейскими державами.

Ставшее толчком к войне восстание чешского протестантского дворянства против эрцгерцога и будущего императора Фердинанда не имело, может быть, столь печальных для Германии последствий, если бы богемский сейм не избрал в 1620 г. королем вождя Протестантской унии Фридриха Пфальцского. Для ее противника — Католической лиги это избрание означало открытый вызов. Богемия была крупнейшей и процветающей территорией империи. Власть в ней протестантского короля означала такой удар по католицизму, от которого он, вероятно, не смог бы оправиться.

Лига собрала армию под командованием опытного полководца Иоганна Тилли, религиозного фанатика и человека беспредельной жестокости. Его армия вторглась в Чехию и пошла на Прагу. У Белой Горы путь ей преградило протестантское войско. Туманным утром 8 ноября 1620 г. колонны Тилли двинулись на позиции противника, быстро смяли войска и обратили их в беспорядочное бегство.

Хотя хорошо укрепленная Прага могла бы выдержать длительную осаду, уничижительное белогорское поражение деморализовало протестантов. Король Фридрих бежал за границу, а евангелические князья Германии не оказали ему поддержки. Дело в том, что чешский сейм совершил ошибку, избрав королем кальвиниста Фридриха — представителей этого вероисповедания набожные лютеране ненавидели даже больше, чем католиков. Злосчастный король был лишен всех владений и звания курфюрста, которое Фердинанд передал своему союзнику, главе Католической лиги Максимилиану Баварскому.

После этого театр войны переместился на север, где армия Тилли одержала ряд новых побед. Казалось, что война закончится триумфом Габсбургов, и это сильно встревожило протестантские страны.

Первым в войну ввязался весной 1625 г. честолюбивый щеголь, датский король Кристиан IV, владевший землями на севере Германии. Фердинанд оказался в трудном положении. Помощь Лиги стоила дорого, ее вожди не проявляли особой заинтересованности в укреплении императорской власти, а Максимилиан Баварский уже получил все, чего добивался.

Поэтому Фердинанду оставалось только создать собственную сильную армию. Задачу взял на себя чешский дворянин Альбрехт Валленштейн, перешедший в католичество. Он быстро навербовал войско и перевел его на своеобразное самоснабжение путем конфискаций и грабежей.

Блестящий полководец и организатор, весьма корыстолюбивый человек, Валленштейн представлял собой яркий тип авантюриста, не слишком обремененного нормами религии и морали. Если верить Фридриху Шиллеру, то Валленштейн за время войны поборами и грабежами выкачал из Германии 60 млрд. талеров. Но кто знает, возможно, для чеха Вальдштейна (его настоящая фамилия) немецкие земли были чужими и ненавистными?

Тридцатитысячная армия Валленштейна быстро разгромила главные протестантские силы весной 1626 г. близ Дессау на Эльбе. Тилли же остановил продвижение датчан в Тюрингию и в августе того же года нанес им решительное поражение при Люттере. Датчане потеряли более 4 тыс. убитыми, всю артиллерию и знамена, что было особенно позорно. Но без флота имперская армия вторгнуться в Данию не могла. Поэтому в Любеке был заключен мир, по которому Кристиан обязался не оказывать немецким протестантам поддержки и отказывался от всех территориальных притязаний в Германии.

Воодушевленный победами, император по настоянию иезуитов в 1629 г. издал указ о реституции, по которому все захваченные протестантами после договора 1552 г. в Пассау земли возвращались католической церкви. Предстояло вернуть два архиепископства, 12 епископств и множество мелких владений. Это затрагивало интересы почти всех протестантских князей и толкало их на ожесточенное сопротивление. Понимая это, Валленштейн и даже Тилли решительно возражали против столь несвоевременного указа.