Читать книгу - "Сидней Рейли. Подлинная история «короля шпионов» - Эндрю Кук"

Однако Охранное отделение вело учет всех русских студентов, учившихся за границей, которые были заподозрены ею в симпатиях к неблагонадежным лицам или контактах с ними. Особый интерес вызывает карточка из картотеки заграничной охранки, в которую были занесены данные на некоего студента-химика из Одессы, Леона Розенбаума, известного также под именем Розенблатт. Эти фамилии приобретают особое значение, если учесть, что в досье, заведенном на Рейли французской контрразведкой Второе бюро^[7], он фигурирует также под именами Леон Розенбаум и Леон Розенблатт.

Если же Розенблюм действительно какое-то время и прожил в Германии после своего отъезда из России, то, вероятно, именно там он поменял имя Саломон на германизированное Зигмунд.

Какова бы ни была причина, заставившая Рейли покинуть Россию, мы знаем лишь, что он уехал в большой спешке. Помимо легенды о «Георгии», согласно которой отъезд Рейли из России был вызван чувством стыда за свое внебрачное происхождение, существует еще и версия о том, что он якобы участвовал в деятельности студенческого политического кружка. Были высказаны также и другие предположения. Майкл Кеттл, к примеру, утверждает, что Рейли «страстно влюбился в свою двоюродную сестру», что привело в ужас их родителей, «категорически возражавших против брака». Это якобы вынудило Рейли разорвать отношения со своей семьей и уехать за границу. Хотя Кеттл в своей книге нигде не раскрывает имя девушки, из источников, на которые он ссылается, становится ясно, что речь идет о Фелиции, дочери родного дяди Рейли Владимира. Гордон Брук-Шеперд, возможно, прав, когда пишет в своей книге «Железный лабиринт», что, будучи человеком, не имеющим никаких моральных принципов, «он скорее сбежал бы со своей кузиной, нежели послушался запрета». В реальности же Рейли и его двоюродная сестра, как мы увидим ниже, никогда не теряли друг друга из виду. Из этих двух версий наиболее правдоподобной нам кажется та, которая была рассказана Маргарет Томас. Она подтверждается еще и тем фактом, что в 1892 году в Одессе прокатилась волна студенческих волнений, приведших к тому, что охранка принялась разыскивать зачинщиков этих беспорядков.

Если Рейли покинул Россию через Одессу — и это единственное «если», — то нам не удалось найти подтверждения того, уехал он с паспортом на свое имя или на имя кого-то из своих сообщников. Разумеется, он мог покинуть Россию и вполне законным путем, однако, зная его характер и манеру поведения в последующие годы, этот вариант мы полагаем маловероятным. Нелегальный выезд из страны был связан с риском, и к нему прибегали только в самом крайнем случае. Это было уголовным преступлением, которое, будь оно совершено человеком в возрасте Рейли, могло быть воспринято властями как уклонение от воинской повинности. Возвращение в Российскую империю или проезд через ее территорию был возможен только с документами на другое имя — в противном случае его неизбежно ждал арест.

Как и многие другие эмигранты до него, Рейли направился в Париж. По агентурным сведениям, собранным о нем Вторым бюро, Рейли Жил в Париже в течение 1894–1895 годов под именами Розенблатт и Розенбаум. Париж в то время был не только центром русской эмиграции крайнего толка, но также и крупнейшим оперативным центром охранки за пределами России. В Париже Розенблюм заводит знакомства со многими русскими политэмигрантами. Однако его сближение с ними было скорее реакцией на антисемитскую политику царского режима, нежели поиском какого-либо политического кредо. Было бы большой ошибкой полагать, что у Рейли были какие-то определенные политические убеждения или приверженность каким-то взглядам в принятом смысле этого слова, как в это время, так и позже. Главной движущей силой всех поступков Рейли была не идеология, а деньги и удовольствия, которые эти деньги могли принести. Незаконные способы их добывания, похоже, и послужили причиной его исчезновения из Франции год спустя. По мнению адвоката Артура Эбрахамса, познакомившегося позже с Розенблюмом в Англии, его неожиданный приезд в Лондон в декабре 1895 года был напрямую вызван тем, что он во Франции мошенническим путем раздобыл крупную сумму денег, из-за чего ему пришлось срочно скрыться из страны.

Сорок лет спустя проживавший в Париже русский эмигрант Ян Войтек (он же Александр Мацеборук) связался с представителями английской разведки и предложил им информацию о преступном прошлом Рейли в обмен на разрешение на въезд в Великобританию. Хотя СИС и отвергла предложение Войтека, позднее он поделился своими воспоминаниями с также проживавшим в Париже русским журналистом Николаем Алексеевым. По словам Войтека, Рейли и его сообщник совершили нападение в вагоне поезда на двух анархистов и отобрали у них значительную сумму денег. До недавнего времени эта история фактически оставалась не более чем бездоказательным утверждением. Однако кропотливое расследование французского исследователя Мишеля Амьё, проведенное им весной 2003 года, позволило найти документальное подтверждение словам Войтека. Так, внимательно изучив французскую криминальную хронику того времени, Амьё натолкнулся на заметку, помещенную в газете «Юньон репюбликэн де Саон э Луар» от 27 декабря 1895 г., которая гласила:

«Трагическое происшествие в поезде Париж — Фонтенбло… Открыв дверь одного из вагонов, железнодорожные служащие обнаружили в нем несчастного пассажира, лежащего без сознания в луже крови, с перерезанным горлом и многочисленными следами ножевых ранений на теле. В ужасе от увиденного, железнодорожники немедленно вызвали следователя по особо важным делам, который начал предварительное следствие и распорядился доставить раненого в больницу в Фонтенбло».

Далее в газетном отчете сообщалось, что на следующий день пополудни этот человек на короткое время пришел в себя и был допрошен служащими прокуратуры. Сообщив им лишь, что ему 37 лет и что он итальянец по имени Констант Делла Касса, он не мог или не желал рассказать им подробности того, что произошло с ним в тот злополучный день. По словам Делла Касса, на станции Сен-Морби он подвергся вооруженному нападению. Он отказался говорить, какую сумму у него отняли грабители и был ли с ним в купе кто-нибудь еще. Однако французские следователи были убеждены, что это была значительная сумма, так как в поезде грабители обронили 362 франка. Билет, найденный в кармане сюртука несчастного, указывал на то, что он сел на поезд на станции Мезон-Альфор. Хотя Делла Касса не дал никаких описаний напавших на него людей, полиции удалось найти свидетелей, видевших двух мужчин, сходивших с поезда на следующей станции после Сен-Морби.

На следующий день, 28 декабря, газета «Сантр» сообщила о том, что Делла Касса скончался от ран в госпитале Фонтенбло по рю де Норманди, 3. В заметке также сообщалось о том, что полицией было установлено, что убитый являлся анархистом. Хотя французские власти немедленно начали расследование, следствию так и не удалось пролить свет на это убийство или произвести дальнейшие аресты в связи с этим делом. К тому времени, когда «Сантр» вышла с сообщением о смерти Делла Касса, по крайней мере один из преступников уже находился на пути в Англию.

Причина, по которой в качестве укрытия был выбран именно Лондон, состояла в том, что в английскую столицу стекались эмигранты со всей Европы, которым по давней британской традиции предоставлялось убежище как жертвам политического преследования.