Читать книгу - "Опричники Сталина - Алексей Тепляков"

Потом Зинченко вызвали в Берлин, где находились Горб и Зеленин. Они передали доктору, что Н. Н. Алексеев высказал удовлетворение добытыми материалами о «Центре действия» и велел ему через Чехословакию ехать в Париж, где базировался «Центр», чтобы там внедриться в него. В начале 1922 г. Зинченко перебрался в окрестности Праги и с помощью доктора Литова устроился работать в клинику Карлова университета. Вскоре в Прагу приехал Зелинский, с которым Зинченко постоянно общался.

Некоторое время спустя Зелинский поведал, что его настоящая фамилия — Вакар, и познакомил Зинченко с Н. В. Чайковским — старым народовольцем, а затем эсером и народным социалистом, бывшим в 1918 г. главой антибольшевистского Временного правительства Северной области в Архангельске и членом Уфимской директории. Чайковский сказал, что руководит «Центром действия», тесно связан с англичанами и рассчитывает, что бежавший от красных доктор будет давать ему информацию о российских делах.

Впоследствии Зинченко выяснил, что филиал организации Чайковского в Чехословакии возглавлял некто Ментцель, а в Киеве — инженер Оберучев (или Оверучев). Контекст показаний Зинченко свидетельствует в пользу того, что, вероятно, сведения об Оберучеве-Оверучеве как эмиссаре белоэмигрантов являются выдумкой алтайских чекистов.

Несколько месяцев спустя Зинченко смог — благодаря рекомендациям известного доктора-масона А. М. Аршавского и В. Л. Бурцева — переехать в Париж, поближе к штаб-квартире Чайковского. Эти рекомендации для своего агента помог устроить сам Алексеев незадолго до своего отъезда из Парижа. Зинченко работал в парижской клинике Аршавского и попутно активно выполнял задания резидентуры. Он часто встречался в Париже с Зелинским-Вакаром, а также с его соратниками по «Центру действия»: известным кадетом И. П. Демидовым, на квартире которого жил Вакар, а также эмигрантами Сапонько и Гордоном, которые выпускали газету-брошюру, чтобы через Украину переправлять её в Россию. Вакар редактировал это издание, добывал средства, был автором и даже корректором (речь, вероятно, шла о журнале «Новь»)^[11].

По сведениям Зинченко, в Париже он встречался с лицами различных взглядов: бывшим социал-демократом доктором И. И. Манухиным, монархистом В. В. Шульгиным, издателем милюковских «Последних новостей» в Париже П. Я. Рыссом, бывшим генерал-лейтенантом Н. Н. Головиным, Чайковским и др., а в Берлине контактировал с «мистиками» Ф. А. Степуном и Н. А. Бердяевым, сменовеховцами и был близок к кругам, группировавшимся вокруг известнейшей кадетской газеты «Руль». Встречаясь с эмигрантами, близкими к бурцевскому «Общему делу», Зинченко слышал, как они упоминали помещика Николая Николаевича Николаева (Алексеева), причём Аршавский считал «Николаева» своим человеком, полезным делу «Великой России» ^[12].

Надежда Улановская вспоминала, как она, поселившись в Берлине у знакомых анархистов, несколько недель просматривала «Руль», ища сообщение, замаскированное под рекламное объявление. Найдя его только через два с половиной месяца, Надежда посетила Алексеева, жившего в прекрасной гостинице. Услыхав о том, что её муж до установления связи с Алексеевым уехал работать на шахтах, чтобы не тратить народные средства, резидент пожал плечами: «Поехал в Рур работать шахтёром? Но у нас же есть деньги!»

Надежда узнала, что некоторые члены группы были арестованы при пересечении границы и их пришлось выкупать за огромные суммы с помощью подпольных адвокатов. Удачный переход Улановских через несколько границ выглядел невероятно: «Николай с женой смотрели на нас с удивлением: дуракам счастье!» Рядом с супругой резидента, кутавшейся в соболий палантин, Надежда выглядела затрапёзно, и Алексеев, опасавшийся, что скромно одетая девушка вызовет в шикарной гостинице подозрения, велел ей срочно купить одежду побогаче.

Свою нелегальную работу с Алексеевым и Зелениным Н. Улановская в мемуарах вспоминала не без некоторой иронии. По заданию Алексеева, обнаружившего в «Руле» заметку о бедственном положении генерала Л., который был не в состоянии оплачивать квартиру, Алексей Улановский познакомился с этим эмигрантом и предложил помощь якобы от лица офицерства. Надежда вспоминала, как муж свёл этого Л. с Алексеевым: «Короче, его завербовали. Генерал нас познакомил с молодым ротмистром. Мы их угощали обедом, винами. Решено было создать Крестьянский союз, еще какие-то планы были. Генерал говорил, что в России у него закопан клад, огромные деньги. Конечно, они нас сразу раскусили, но делали вид, что не знают, кто мы. В общем, и мы и они вели игру». Также Улановская сообщает, что резидентура Николая занималась изучением того, в состоянии ли белая эмиграция организовать покушение на Ленина, который должен был посетить международную Генуэзскую конференцию^[13].

Действия Алексеева-разведчика привели к созданию агентурной сети ВЧК в Париже и были наверху сочтены эффективными: адреса нелегальных резидентур Савинкова и Чайковского в Советской России оказались на Лубянке. Серьёзных неприятностей от «обработанных» белоэмигрантских структур у большевиков не было: «Центр действия» Чайковского не смог наладить сколько-нибудь заметной работы в Советской России и просуществовал только до 1923 г., после чего был распущен, а в августе 1924 г. чекистам удалось выманить Савинкова в СССР и арестовать.

Примерно в сентябре 1922 г. Алексеев, проработав за кордоном 13 месяцев, вернулся в Москву. Бывший начальник ИНО ВЧК Я. Х. Давтян дал ему хорошую характеристику как «работнику крупного масштаба». Бывший борьбист И. В. Запорожец заявил, что знает Алексеева как «честного, стойкого, преданного и делового работника» ^[14]. Карьера Алексеева была на подъёме. Новые ответственные задания не замедлили.