Читать книгу - "Высшие кадры Красной Армии. 1917-1921 гг. - Сергей Войтиков"

Захватившие власть большевики сразу попытались представить переворот как нечто законное. 1 ноября 1917 года Ленин прямо заявил на заседании ЦК РСДРП(б): «переговоры должны были быть, как дипломатическое прикрытие военных действий. Единственное решение, которое правильно – это было бы уничтожить колебание колеблющихся и стать самыми решительными»^[42]. Формально власть передал большевикам нелегитимный по своей сути II Всероссийский съезд Советов. Народные комиссары (ужасно пахнущие революцией, перефразируя товарища Ленина, революционные министры) формально не были назначены председателем Совнаркома – их избрал съезд, и по логике именно съезд Советов мог их этой власти лишить. Когда создатель советского правительства начал кадровые перестановки, это обусловило появление ряда проблем. Не будет преувеличением заявление, что наиболее острый конфликт произошел на этой почве у Владимира Ильича с руководством военного ведомства.

С 1920-х годов партия талдычила о «ленинской когорте» революционеров, спаянной и единой. Причем даже большевики-эмигранты и невозвращенцы не имели обыкновения оспаривать этот тезис. Сам Лев Троцкий 8 октября 1923 года заявил: «Совершенно очевидно, что кадры старых, подпольных большевиков представляют собою революционную закваску партии и ее организационный хребет»^[43]. В действительности все с точностью до наоборот: совсем не когорта, не всегда большевиков, лишь иногда ленинцев. И никак не спаянная. Если театр определяют как «террариум единомышленников», но у руководства военным ведомством оказался просто террариум, с одобрения съезда Совета ошибочно прозванный триумвиратом.

Декретом II Всероссийского съезда Советов от 26 октября 1917 года управление делами «военными и морскими» поручалось возглавить Комитету в составе трех наркомов: Владимира Александровича Антонова-Овсеенко, Павла Ефимовича Дыбенко и Николая Васильевича Крыленко. В чем-то формирование первого состава Совнаркома носило случайный характер: профессиональных управленцев в рядах РСДРП(б) было мало и, по словам левого эсера Б.Д. Камкова, захватившие власть большевики «в панике искали людей», создавая свой Совнарком и назначая «комиссаров почти безграмотных (не имеющих организационного опыта. – С.В.), в частности, так стал наркомом П.Е. Дыбенко, назначенный «не только потому, что он матрос, но [т. к.] действительно никого [больше] не было»^[44]. Постепенно Комитет трансформировался в коллегию Наркомвоена (в том числе, к концу 1917 года ушли 2 наркома – 10 ноября Дыбенко, 5 декабря Антонов-Овсеенко, а Крыленко 20 ноября фактически передал всю полноту прав наркома своему заместителю Николаю Ильичу Подвойскому). В итоге к марту 1918 года Наркомвоен возглавляла коллегия в следующем составе: Верховный главнокомандующий и формальный нарком Н.В. Крыленко; фактический нарком Н.И. Подвойский; члены коллегии Борис Васильевич Легран, Игнатий Людвигович Дзевялтовский, Константин Степанович Еремеев, Михаил Сергеевич Кедров, Павел Евгеньевич Лазимир (от партии левых социалистов-революционеров – ПЛСР), Константин Александрович Мехоношин, Эфраим Маркович Склянский, Валентин Андреевич Трифонов и Илья Ильич Юренев (партийный псевдоним Константина Константиновича Кротовского); Владимир Николаевич Васильевский и Александр Федорович Ильин-Женевский (секретари коллегии)^[45].

Так как все члены коллегии были большевиками, реальное место каждого (кроме Лазимира, олицетворявшего собой союз большевиков с ПЛСР) определялось, прежде всего, положением в партии. «Старыми» большевиками фактически можно считать Н.И. Подвойского и К.С. Еремеева; остальные в РСДРП(б) вступили позднее, причем один из лидеров так называемой «межрайонки» И.И. Юренев и видный меньшевик-интернационалист В.А. Антонов-Овсеенко стали «большевиками» только летом 1917 г.^[46] Поскольку создателем Советского государства стал Владимир Ленин, лично подобравший «наркомов» в высший исполнительный орган Республики Российской – Совет народных комиссаров (СНК, Совнарком)^[47], попытаемся проследить, как складывались отношения членов коллегии Наркомвоена с В.И. Лениным в дореволюционный период.

Наиболее напряженными были отношения Ленина с В.А. Антоновым-Овсеенко. Будущий нарком был достаточно крупной фигурой в революционном движении – состоя в нем с 1901 года, он во время первой революции был одним из организаторов восстания в Польше и Севастополе; в эмиграции (с 1910 г.) будущий нарком примыкал к меньшевикам-партийцам и вступил в партию большевиков лишь в мае 1917 г.^[48] В «Биохронике» Ленина В.А. Антонов до его назначения в Комитет по делам военным и морским упомянут дважды, причем первое упоминание относится к 1905, а второе – уже к 1917 году^[49].