Читать книгу - "Симон Визенталь. Жизнь и легенды - Том Сегев"

За несколько дней до операции к Визенталю пришел гость из Израиля. Визенталь говорит, что израильтяне бывали у него не раз: расспрашивали о методах его работы, просматривали картотеку военных преступников, листали документы – но кем эти израильтяне были, не уточняет.

Гость, пришедший накануне операции в Альтаусзее, был по-юношески пылким черноволосым молодым человеком среднего роста с горящими глазами. По словам Визенталя, он бравировал тем, что был израильтянином, рассказывал, что участвовал в Войне за независимость и проявил себя храбрым солдатом. Говорил он об этом много и с гордостью. «Причем рассказчиком он был отменным, – пишет Визенталь, – и своими реалистическими описаниями ему удалось нас всех увлечь».

Как и большинство других израильских гостей, молодой человек тоже интересовался Эйхманом, и Визенталь сказал ему, что вскоре тот будет пойман. С его стороны это было ошибкой. Гость сразу смекнул, что речь идет о какой-то запланированной операции, и стал упрашивать взять его с собой. Визенталь ответил, что должен спросить разрешения у австрийского офицера, руководившего операцией. Австриец не возражал, и это, писал Визенталь позднее, тоже было ошибкой. Однако он считал, что, если откажет парню, тот последует за ним тайком.

Они поехали на джипе. Преодолев горный перевал, по которому в такое время года отваживались ездить лишь немногие, они прибыли в Бад-Аусзее и поселились – все трое – в гостинице «Эрцгерцог Иоганн». По словам Визенталя, он попросил израильтянина не выходить из номера по крайней мере до вечера и ни с кем не общаться, но тот пошел в пивную, разговорился с группой девушек и, дабы произвести на них впечатление, рассказал, что недавно прибыл из Израиля. К тому времени в шести гостиницах, расположенных в окрестностях Бад-Аусзее, уже поселились шесть австрийских тайных агентов и к ним должен был присоединиться еще один.

Утром 31 декабря Визенталь встретился с командиром группы, которая должна была устроить засаду, и согласовал с ним последние детали, после чего вернулся в гостиницу и еще раз попросил молодого израильтянина не выходить из номера до полуночи, чтобы не нарушить ход операции. Парень пообещал, что на этот раз не ослушается, и Визенталь дал ему какую-то остросюжетную книгу, чтобы тот не скучал.

В Бад-Аусзее царила предновогодняя атмосфера. Отовсюду доносились голоса празднующих, подвыпившие люди распевали песни, и настроение у Визенталя тоже было приподнятое. Еще несколько часов, думал он, и Эйхман будет у нас в руках.

Вместе с одним из тайных агентов полиции они пошли к телефону, и агент набрал номер жены Эйхмана. Та подняла трубку, но агент молчал. «Скажи, – послышался ее голос, – ты точно сегодня придешь?» Это послужило окончательным подтверждением того, что она ждала мужа, и агенты заняли свои посты. Один из них дежурил на дороге к расположенному неподалеку озеру Грундльзее, возле которого стояло несколько одиноких домов. Полиция полагала, что Эйхман прятался в одном из них, и ожидалось, что именно оттуда он и придет около полуночи.

Визенталь и командир операции собирались совершить последний обход постов, но, поскольку было прохладно и время позволяло, они решили пропустить по рюмочке в кабачке на первом этаже гостиницы «Эрцгерцог Иоганн». Кабачок был заполнен празднующими, и среди них Визенталь с ужасом увидел своего израильского гостя: «Посреди зала за большим столом сидел молодой израильтянин, а вокруг него собралась большая компания. Он рассказывал им о героических подвигах на Войне за независимость». По словам Визенталя, волосы у него на голове встали дыбом, а австрийский офицер сказал: «Боюсь, ваш друг провалил нам операцию».

Визенталь попытался было себя ободрить, но в глубине души уже понимал, что все пропало. «Когда мы пришли в следующий кабачок, к нам подошел дежуривший там агент и шепнул командиру на ухо: посетители рассказывают, что в Бад-Аусзее находится израильтянин. В третьем кабачке агент сообщил нам, что прошел слух, будто в городе находится целая группа израильтян».

Они подождали еще немного, и командир сказал, что продолжать операцию нет смысла: Эйхман отправился в путь, но его предупредили и он вернулся. Смысл сказанного дошел до Визенталя не сразу, и офицер повторил: «Эйхмана кто-то предупредил». Визенталь пишет, что от потрясения потерял дар речи.

Примерно через полчаса один из агентов сообщил ему, что произошло. «В 23:30 на дороге, ведущей к Грундльзее, появились двое мужчин. Было очень темно, но я видел их тени на фоне белого снега. Они были от меня метрах в ста пятьдесяти. Я стоял, прячась за деревьями, которые растут вдоль дороги. Вдруг появился еще один человек и что-то им крикнул. Они остановились, обменялись парой фраз и сразу после этого побежали, все трое, в сторону Грундльзее». Визенталь не объяснил, почему их не попытались там искать.

На следующий день Визенталь уехал. Настроение у него было подавленное: ведь он был так близок к поимке Эйхмана, так близок… «Я, – писал он впоследствии, – не испытывал к молодому израильтянину неприязни; я его даже не упрекнул. Уж если кого и надо было упрекать и обвинять, то только меня самого: ведь это я взял его с собой. Несколько недель я пребывал в депрессии и не мог себя простить».

Визенталь не назвал молодого человека по имени и не сказал, что тот был израильским агентом, но главная идея его рассказа не оставляет сомнений: в том, что Эйхман ускользнул, был виноват Израиль. По мнению Визенталя, это было не случайно: ведь Израиль не сделал почти ничего, чтобы поймать нацистских преступников. «Вместо того чтобы создать с этой целью мощную организацию, – писал он с горьким сарказмом, – израильтяне публиковали о Холокосте книги».