Читать книгу - "Разгадка 1937 года - Юрий Емельянов"

Противопоставляя Ленина Сталину, Хрущев говорил: «Ленинские приемы были абсолютно чужды Сталину. Терпеливая работа с людьми, их постоянное и тщательное воспитание, способность убеждать людей следовать за собой, применяя не принуждение, но распространяя на них свое идеологическое влияние при посредстве всего партийного коллектива — все это было незнакомо Сталину. Он отверг ленинские методы убеждения и воспитания; он противопоставил идеологической борьбе методы административного насилия, массовых репрессий и террора. Эти методы применялись им во все бóльших и бóльших масштабах, и все более и более упрямо при помощи карательных органов, при этом часто нарушались все нормы морали и советского права».

На протяжении доклада и в последующих заявлениях Хрущев не раз обвинял Сталина в патологической подозрительности. На XX съезде КПСС Хрущев говорил: «Сталин был… болезненно подозрителен; мы знаем это по работе с ним. Он мог посмотреть на кого-нибудь и сказать: „почему ты сегодня не смотришь прямо?“ или „почему ты сегодня отворачиваешься и избегаешь смотреть мне в глаза?“ Такая болезненная подозрительность создала в нем общее недоверие и к выдающимся партийцам, которых он знал годами. Всюду и везде он видел „врагов“, „лицемеров“ и „шпионов“. Обладая неограниченной властью, он допускал большой произвол в деле морального и физического уничтожения людей. Создалось такое положение, что никто не мог выразить свою волю».

Популяризация хрущевских слов способствовала тому, что в обществе укоренилось впечатление, будто Сталин везде и всюду видел заговоры, направленные против себя. Утверждалось, что Сталин превратно истолковывал поведение отдельных людей или различные происшествия для обвинений в заговорах против него и государства, а затем для организации гонений на невиновных людей и создания в стране обстановки страха. Между тем в своей хорошо документированной книге «Иной Сталин» историк Юрий Жуков приводит сведения о том, как в 1933 году Сталин не использовал подобным образом случаи, когда он едва не стал жертвой различных происшествий.

Так, в конце августа 1933 года Сталин путешествовал на машине по югу страны. В ночь с 25 на 26 августа при проезде через небольшой Ривьере кий мост в машину «бьюик», на которой ехал Сталин и Ворошилов, врезался грузовик, Охрана, сидевшая во второй машине, открыла стрельбу. Водитель грузовика, некий Аршенидзе, который был сильно пьян, скрылся с места происшествия. Единственным следствием этого происшествия стало введение более строгих правил дорожного движения в Сочи.

Через месяц, 23 сентября 1933 года, Сталин совершил морскую прогулку на катере вдоль черноморского побережья. Когда катер плыл из Пицунды к даче «Холодная речка» возле Гагры, с берега раздались выстрелы. Как отмечал Ю. Жуков, «спустя два дня до истины удалось докопаться. Установили, что была допущена преступная небрежность, что пограничный пост не был информирован о задержке катера, что рядовой пограничник никак не отреагировал на появление „неизвестного“ судна в закрытой зоне, а командир отделения Лавров, проявив излишнюю инициативу, выхватил у подчиненного винтовку и сделал положенные по уставу три предупредительных выстрела».

Комментируя эти два происшествия, Ю. Жуков писал: «Это покажется сегодня странным, но Сталин даже не предложил следствию рассматривать каждое из чрезвычайных происшествий как возможные теракты, а оба вместе — как действия неких заговорщиков».

В советское время почти никто в стране не знал про эти происшествия и реакцию Сталина на них, а потому после доклада Хрущева в стране повторялись байки о том, что Сталин везде видел заговоры, и убеждение в том, что он был параноиком, было широко распространено. В частности, получила хождение байка о том, что известный ученый-психиатр В. М. Бехтерев в 1927 году, осмотрев Сталина, установил у него паранойю. За это якобы Бехтерев поплатился жизнью: он был отравлен. Об этом, в частности, было написано в книге Юрия Борева «Сталиниада», в которой собрано более тысячи антисталинских баек. (Юрий Борев увидел в них «феномен особого рода — городской, интеллигентский фольклор».) При этом авторы байки ссылались на внучку ученого — академика Наталью Петровну Бехтереву.

Между тем в своем интервью для газеты «Аргументы и факты» (1995, № 3) Н. П. Бехтерева заявила, что ее дедушка не ставил такого диагноза Сталину. Она призналась: «Это была тенденция объявить Сталина сумасшедшим, в том числе и с использованием якобы высказывания моего дедушки, но никакого высказывания не было, иначе бы мы знали. А кому-то понадобилась эта версия. На меня начали давить, и я должна была подтвердить, что это так и было. Мне говорили, что они напечатают, какой Бехтерев был храбрый человек и как погиб, смело выполняя врачебный долг». Комментируя это заявление, известный журналист B. C. Кожемяко ставил риторические вопросы: кто же давил на Н. П. Бехтереву и «как же могла эта женщина, ученый с мировым именем, поддаться давлению и пойти на ложь от имени своего почтенного дедушки?» Однако люди, давившие на Бехтереву, не давали ответа, а Н. П. Бехтерева вскоре после своего интервью умерла.

Нет сомнения в том, что за свою долгую жизнь и в течение своей активной деятельности И. В. Сталин совершил немало поступков, которые могут по-разному интерпретироваться. А надо учитывать, что еще при жизни его личность, его высказывания или его действия стали предметом внимательнейшего наблюдения и бесконечных пересудов. Впоследствии любое свидетельство о его слабостях использовалось для доказательства его порочности, реальные черты характера могли искажаться, а его действия получать превратное истолкование. Нередко Сталину приписывали слова, которые он никогда не произносил (например, сочиненная писателем А. Рыбаковым фраза: «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы»). На него возлагали ответственность за действия, которые он не совершал и физически не мог совершать (например, его обвиняли в том, что он утопил Эфраима Склянского в американском озере в 1925 г.).

Являясь сначала профессиональным революционером, а затем став руководителем великого государства, Сталин не мог не обладать такими качествами, как твердость и решительность, умение проявить личную волю и добиться исполнения своих приказов, нередко суровых и даже жестоких. Исторические условия, в которых жил и работал Сталин, требовали от него и других политических и государственных руководителей различных стран немалой жесткости.

Сталин сурово осуждал тех, кто полагался на приблизительные, а то и вымышленные сведения. Он не терпел лжецов. Делая выбор между личным впечатлением и документом, подготовленным профессионалом, в пользу последнего Сталин демонстрировал свое полное доверие к своим подчиненным. Однако, если Сталин обнаруживал, что его доверием злоупотребляют, то он был беспощаден. Рассказывая об отношении Сталина к поступавшим к нему документам, генерал армии А. В. Хрулев вспоминал: «Сталин подписывал документы часто не читая, — это до тех пор, пока вы себя где-то не скомпрометировали. Все было построено на громадном доверии. Но стоило ему только (может быть, это чисто национальная черта) убедиться, что этот человек — мошенник, что он обманул, ловчит, — судьба такого работника была решена».

Вместе с тем Сталин смог успешно исполнять обязанности руководителя великой страны в течение почти тридцати лет, потому что он сочетал верность идейным принципам с политической гибкостью, учитывая постоянно менявшиеся условия общественного развития. Многочисленные свидетельства очевидцев показывают, что Сталин не только успешно преодолевал свои слабости, но и компенсировал их наличием качеств, которые были прямо противоположными тем, о которых так уверенно говорил Хрущев.