Читать книгу - "Фаворит и узник - Анатолий Терещенко"

Потом Хрущев прикажет расстрелять и расстреляет рабочих Новочеркасска, вышедших на митинг из-за повышения цен и тарифов. Спустя несколько месяцев обманет рядовых членов партии и более молодое поколение обещанием наступления коммунизма через 20 лет — к 80-м годам. Но вместо него образовался брежневский «застой», а за ним горбачевская «перестройка», приведшая к полнейшей разбалансировке деталей государственной машины. Совершивший государственный переворот Ельцин вовсе взорвал ее, не подвергнув эту самую государственную машину капитальному ремонту.

Вот так и живем незнамо, что строим и куда идем до сих пор. Правда, развернулись в сторону дикого капитализма. Постепенно дичаем, активно делясь на богатых и бедных. Причем вторых появляется все больше и больше!

Однако вернемся к правлению Ежова, именно в тот период, когда заработал «конвейер» смерти… О нем много чего написано — и правды, и лжи. Истина была посередине — дикий террор существовал. По поводу того времени есть смысл привести пример обработки Зиновьева для признания своей вины перед партией.

«Политбюро в последний раз требует от вас разоружиться до такой степени, чтобы для вас была исключена малейшая возможность когда-нибудь снова подняться против партии», — уговаривал Ежов «ленинского гвардейца».

В конце концов Железный нарком сказал Григорию Евсеевичу Зиновьеву (Радомысльскому) (1883–1936), в чем суть этого требования, исходящего от Политбюро: он должен подтвердить на открытом судебном процессе показания других бывших оппозиционеров, а главное — то, что по уговору с Троцким он готовил убийство Сталина и других членов Политбюро.

Зиновьев с негодованием отверг такое требование:

— Я вижу, настало время, когда Сталину потребовалась моя голова? Ладно, берите ее! Я вижу, что вы все предусмотрели и не нуждаетесь в том, чтобы я клеветал на самого себя. Вот поэтому вы меня и уговариваете. Это нужно для вашего большого суда, чтобы Зиновьев заклеймил себя как преступник? Как раз этого-то я никогда не сделаю!..

Но многие не выдерживали пыток или верили обещаниям сохранения жизни и сдавались, клевеща на других и даже на самих себя. Участь таких решалась быстро.

Ежов провел репрессивные чистки в среде партийцев ленинского периода, потом принялся за руководство армии, а третьим этапом на его кровавом пути была чистка чекистов. Сам Сталин испугался масштабов преступной бесцеремонности подчиненного. Однажды он в сердцах, отдыхая со Ждановым на даче, по поводу наркома внутренних дел заметил:

— Если голова пуста, то голове ума не придадут места!

Наверное, вождь понял, что вину за масштабность репрессий в конечном счете повесят на него. И он их остановил. Однако инерция кулака с зуботычинами и пистолетного выстрела в затылок еще несколько недель гуляла по стране.

10 апреля 1939 года Ежов был арестован при участии Берии и Маленкова в кабинете последнего, куда его пригласили с докладом о проводимых чистках в органах госбезопасности. Ежову вменили в вину, что он со своими сообщниками готовил путч на 7 ноября 1938 года. Его обвинили, что во время демонстрации на Красной площади в Москве он запланировал теракт против Сталина и других руководителей партии и правительства. На суде теперь уже бывший нарком косноязычно и убого заявлял:

«Я почистил четырнадцать тысяч чекистов, но огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил. У меня было такое положение, я давал задания тому или иному начальнику отдела произвести допросы арестованного и в то же время сам думал: ты сегодня допрашивал его, а завтра я арестую тебя. Кругом меня были враги народа… враги везде… В отношении Слуцкого (начальник иностранного отдела НКВД — разведка. — Авт.) я имел от директивных органов указание: Слуцкого не арестовывать, а устранить другим путем… Так как иначе бы наша вся зарубежная разведка разбежалась. И Слуцкий был отравлен».

А чистки проходили примерно так. Вот один из примеров. Когда в предрассветный час опергруппа явилась на квартиру чекиста Леонида Исааковича Чертока, кстати, прославившегося свирепыми допросами Каменева, он крикнул: «Меня вы взять не сумеете!» — выскочил на балкон и прыгнул с 12-го этажа, разбившись насмерть. Феликс Гурский, сотрудник Иностранного управления (разведка. — Авт.), за несколько недель перед этим награжденный орденом Красной Звезды «За самоотверженную работу», выбросился из окна своего кабинета на 9-м этаже Лубянки.

Кстати, комплекс зданий НКВД был расположен в самом центре Москвы, и случаи, когда сотрудники наркомата выбрасывались с верхних этажей, происходили на виду у многочисленных прохожих. Слухи о самоубийствах энкаведистов начали гулять по Москве. Никто из населения не понимал, что происходит, потому что действия не поддавались логическому осмыслению и не сообщались в СМИ.

По делам арестованных сотрудников НКВД не велось никакого следствия даже для видимости. Их целыми группами обвиняли в троцкизме и шпионаже и расстреливали без суда. Но кровь — загадочный сок, она проливается на пролившего его.

Это было страшное время, и о нем надо знать и помнить, чтобы не повторилось вновь, хотя некоторые клевреты наркома пытались хитро оправдываться, что невозможно не растоптать яиц, если ты по ним ходишь. Получается, они были слепцами, а потому не могли обойти и наступали на них.

Военная коллегия Верховного суда СССР 3 февраля 1940 года приговорила «дирижера» Большого террора Николая Ежова к «исключительной мере наказания»-расстрелу. Приговор привели в исполнение на следующий день.

Теперь хозяин Кремля стал раскачивать кровавые качели в обратную сторону. Если раньше НКВД уничтожал партию — теперь новая, созданная им партия уничтожала ежовские кадры. Принимаются решения ЦК о контроле партии над НКВД, партийные комиссии начинают «пропалывать» органы, летят головы вчерашних палачей. Откат террора идет через кровь. Через страх. Стихийно и больно для невиновных родственников…

Именно такую обстановку застал молодой чекист Евгений Петрович Питовранов, только что зачисленный в штат оперативников контрразведки.

После Николая Ежова, вплоть до лета 1953 года, Питовранову довелось служить при Лаврентии Берия, которого отличали великие организаторские начала и способности, здоровая деловитость, иногда «больная» исполнительность и частый авантюризм.

22 августа 1938 года Берия был назначен первым заместителем наркома внутренних дел СССР Н.И. Ежова, а после его ареста Лаврентий Павлович с 22 ноября того же года стал руководить НКВД СССР. Надо признать, что с приходом Берии репрессии в стране резко начали сокращаться: Большой террор в тех масштабах, каким он был, завершился. Иногда историки этот период называют Сталинской «оттепелью» из-за массового освобождения из тюрем осужденных в период Ягоды и Ежова.

Вместе с тем под руководством нового наркома в 1939–1940 годах создается мощная, активно действующая агентурная сеть советской внешней разведки в Европе, Японии и США. В период его правления были уничтожены в мае 1938 года лидер Организации украинских националистов (ОУН. — Деятельность организации запрещена на территории РФ. — Авт.) Евген Коновалец, а в августе 1940 года — Лев Троцкий. Последний являлся не только врагом Сталина, но и ненавистником Советской России в разгорающемся пламени Второй мировой войны. На эту тему есть немало конкретных доказательств…