Читать книгу - "Шпионы ХХ века. От царской охранки до ЦРУ и КГБ - Джефри Ричелсон"

Отчеты о политических и социальных условиях в Германии и Японии готовили с целью проинформировать высшие эшелоны власти о возможном влиянии военных действий на мораль, последствиях перемен в правительстве и вероятных последствиях бомбежки определенных объектов. Один из отчетов рассматривал девять аспектов национал-социализма в Германии: правительство, фашистский контроль над экономикой и бизнесменами, труд, участь традиционной культуры, естественные науки, религия, образование, духовная гармония и военная машина.

Другой отчет на трех страницах рассматривал "Моральный дух немцев после Туниса". Как отмечалось в отчете, некоторые наблюдатели полагали, что поражения немцев под Сталинградом и в Тунисе ослабили моральный дух немцев настолько, что "вполне можно ожидать их краха". Отчет предупреждал, что подобный анализ основан на прогнозе морального духа популяции в тоталитарном государстве по модели демократического государства. Моральный дух, доказывал отчет, является незначимым фактором в германской ситуации и будет оставаться таковым до тех пор, пока "военное поражение не сокрушит сложные системы, применяемые нацизмом для контроля общественной морали".

Отчет "Возможные политические перемены в нацистской Германии в ближайшем будущем" подчеркивал, как трудно "гадать на кофейной гуще" посреди войны с тоталитарным режимом. В ответ на сообщение об учреждении триумвирата из рейхсмаршала Геринга, фельдмаршала Вильгельма Кейтеля и адмирала Дёница аналитики R&A ошибочно заключили, что напрашивается вывод "о подчинении нацистской партии военным". Они также заключили, что "отсюда следует, что Гитлер на время отходит на второй план и что нацистская партия преобразуется в орган этого триумвирата".

В конце августа появился отчет "Перемены в правительстве рейха", исследовавший влияние государственного и партийного положения Гиммлера, последовавшего за его вступлением на пост министра внутренних дел. В отчете перечислялись девять государственных и партийных позиций Гиммлера и рассматривалось влияние Гиммлера на восточную политику Германии, изменения в трудовых ресурсах рейха и перемены в Пруссии.

В июле 1944 года R&A вкратце изучила последствия покушения 20 июля на жизнь Гитлера, заключив, что, "хотя из-за попытки военных свергнуть нацистское правление пораженческие настроения в Германии усилятся, маловероятно, что оппозиция успеет появиться снова до окончательного разгрома немецкой армии".

Насколько всесторонними зачастую оказывались справочные работы, подготовленные R&A, демонстрирует отчет "Южная Германия" объемом более полу гора тысяч страниц. В двадцати одной главе этого отчета рассматривается политическая и социальная организация, пресса, социальные программы, экономические рычаги, публичные финансы и банковская система, трудовые ресурсы, сельское хозяйство, пищевая промышленность, тяжелая индустрия и минеральные ресурсы, топливо, транспорт, электроэнергетика, газо- и водоснабжение и телекоммуникации.

В ряде случаев R&A обращалось к изучению японских социальных и политических взаимоотношений. Ясно, что большинство подобных отчетов не оказало абсолютно никакого влияния на военную стратегию США или на успешное завершение войны в Тихоокеанском бассейне.

Отчет за 19 марта 1942 года, состоявший из двух частей, рассматривал социальные отношения в Японии. В нем, во-первых, были изучены социальные отношения, проявляющиеся в национальной социальной структуре. Исследовался феномен коллективного правления, а также взаимосвязь между политической, экономической и религиозной системами и социальной структурой. Во-вторых, был сделан обзор различных типов управления (гражданское, военное, религиозное, родовое). Отчет отмечал, что "для эффективного воздействия на Японию, как прямого, так и косвенного, необходимо иметь представление о ее социальной структуре и формах правления. Для правительства характерно коллективное правление и ротация ответственности, все акты центрального правительства осуществляются от имени императора".

К числу других исследований японского общества и политики относились "Японские трудовые ресурсы: профсоюзное движение", "Японские фильмы: фаза психологической войны" и "Японские клики: "бацу". В исследовании трудовых ресурсов рассматривалась монолитность профсоюзов, намерения и действия правительства по отношению к профсоюзам, равно как история и характеристики профсоюзного движения, упадок профсоюзов, а также пропаганда и японский рабочий класс. Отчет отмечал, что "японский рабочий класс, в настоящее время на четверть состоящий из высокооплачиваемых категорий трудящихся Японии, представляет собой важную группу, которая при надлежащем воздействии со стороны в будущем может значительно повлиять на политику или состав японского правительства".

Японские фильмы изучали с целью оценки степени использования кинематографа в качестве средства пропаганды и их пропагандистское содержимое. С одной стороны, изучали основной круг тем фильмов; с другой — продемонстрированное в них отношение к жизни, любви, родине и императору, войне, смерти и религии; а с третьей — оценивалось техническое качество этих фильмов.

Изучение "бацу" — небольшой группы советников императора, не пользовавшихся доверием средних японцев, — наводило на вывод, что они могут стать подходящей пропагандистской мишенью "в случае военных неудач Японии", поскольку "японский народ не принимает участия в их выборе и, с другой стороны, питает к ним недоверие, на котором можно сыграть".

Разнообразие исследований R&A, а также экстраординарные методы, применявшиеся для получения данных и выводов, хорошо проиллюстрированы действиями R&A сразу же после вторжения немцев в Советский Союз. Продвигаясь поначалу стремительным маршем, вермахт захватил сеть из десяти крупных железнодорожных линий, ставших для немцев средством поставки провианта, оружия и прочих материалов примерно 200 дивизиям. Одним из основных требований стратегии немцев была доставка достаточного количества припасов, чтобы их войска не знали недостатка ни в чем. Но осуществимость этой задачи сильно зависела от пропускной способности захваченных железных дорог.

Основываясь на весьма неполных имеющихся данных, экономисты R&A стремились определить возможности советской железнодорожной системы, а также потребности захватнических армий в снабжении. В случае успешного анализа они могли бы предсказать, когда немцы смогут возобновить весеннее наступление.

В начале 1942 года, когда все уцелевшие немецкие войска на Восточном фронте жестоко пострадали от холода, отделение экономики R&A воспользовалось условиями куда более мягкой вашингтонской зимы для сбора данных по широкому спектру внутри- и внесистемных факторов. Местные железнодорожные власти получили просьбу предоставить техническую информацию о показателях локомотивов при отрицательных температурах и переходе с советской колеи на стандартную европейскую. Исследовались ежедневные потребности в фураже для лошадей, использовавшихся в немецкой пехоте, и рассчитали объем и вес рационов, поставляемых немецким войскам.

Исходя из потребностей артиллерии США, экономисты R&A экстраполировали данные на ежедневный тоннаж боеприпасов, потребляемых во время боевых действий пехотой, танками и моторизованными дивизиями, для семи различных степеней интенсивности боев. Они усреднили метеорологические данные за ряд лет, скомбинировали результаты с надежной информацией, полученной в определенный восемнадцатидневный период войны, и использовали эту комбинацию для разработки статистической модели метеорологических условий.