Читать книгу - "Разделенный город. Забвение в памяти Афин - Николь Лоро"

В архонтство Левка, сына Каисия, и Филонида, сына [Фил][…],в четвертый день адониоса. Решениесобрания, а также совета: посколькуиз‐за благосклонной судьбы поправились общие дела⁵ наконийцев, то благотворно будет, чтобы и в будущем они жиликак граждане [politeúesthai] в согласии^[863],и поскольку присутствующие послы из Сегесты,Апеллик, сын Адеида, Аттик, сын Пистона, Дионисий, сын Декия,дали, ради общих интересов всех граждан, совет,то да будет решено созвать четвертого адониоса собрание¹⁰ граждан, и, пусть все те, для кого распря [diaphorá] между гражданамиимела место, когда они боролись [agōnizoménois] из‐за общих дел, будучи созванными [anaklēthéntas]на собрание, осуществят примирение с самими собой, составив список [prograpsántō]для каждой из двух групп [hekatérōn] по тридцать. Те, кто были противниками [enantiói]ранее, пусть составят список каждая группа для другой [hekáteroi hekatérōn prograpsántō].¹⁵ Пусть архонты, написав на жребиях [klarographēsantes]^[864] имена раздельно для каждойиз групп и бросив их в урны, вытащат по жребию по одному из каждой [héna ex hekatérōn],а из остальных граждан присоединят по жребию по трик двум, исключая кровных родственников, которых законпредписывает не допускать в судах. И пусть те, у кого один жребий,²⁰ станут избранными братьями и живут в согласии [homonooūntes] друг с другом [allálois]по всей справедливости и в дружбе [philiás]. Когда же всешестьдесят жребиев будут вытянуты, а также те, когоприсоединили по жребию к этим, то пусть все оставшиеся гражданеприсоединятся по жребию группами по пять, не присоединяя²⁵ по жребию родственников, как уже было сказано, и да будутмежду собой они братьями, как и предыдущие,кому выпал один жребий. Пусть ответственные за священную память[hieromnámones –  иеромнемоны]^[865] принесут в жертвубелую козу и пусть все, что необходимо для жертвоприношения,выдаст распорядитель. Таким же образом и все последующие магистраты³⁰ пусть приносят каждый год в эти же дниПредкам и Согласию по жертве за каждую из двух групп [hekatérois] во время докимасии,и пусть все граждане празднуют друг с другомпо их братствам. Этот декрет, выбитыйархонтами на бронзовой стеле, в пронаосе [храма] Зевса Олимпийца³⁵ да будет помещен.

Столько операций, чтобы выйти из того, что декрет называет diaphorá между гражданами (ст. 10)? Историки не готовы так легко согласиться с этой идеей. Есть те, кто, как Ашери, повторно переводит diaphorá как stásis^[866], усматривая здесь электоральные споры между влиятельными гражданами^[867]; те, кто, хотя и не отвергая этот анализ полностью, стремится его умерить^[868], и те, кто хочет преуменьшить важность распри. В самом деле, если понимать это слово как «мелкие дрязги», обосновывая тем, что Наконе была крошечным государством, мы, безусловно, должны будем удивиться, что наконийцы изобрели столь изощренную процедуру с единственной целью «дать понять разгоряченным гражданам, что то, что их объединяет, важнее того, что разделяет»^[869].

Разумеется, слово diaphorá^[870], характеризующее категорию разногласия, охватывает широкий спектр употреблений, от самых общих до более специфичных – например, оно может обозначать голосование^[871] – вплоть до случаев, когда в контексте жестокого конфликта оно соседствует со stásis^[872]; но хотя бывает и так, что этот термин обозначает только раздор, способный повлечь за собой гражданскую войну^[873], и хотя объем его понятия в целом значительно шире, чем у слова stásis^[874], мы в первую очередь видим в нем эвфемизм par excellence, к которому прибегают примирившиеся города, когда им не удается, обращаясь к собственной истории, полностью избежать намеков на stásis в их прошлом: по крайней мере, именно такой предстает распространенная практика гражданских надписей^[875], приберегающих редкие случаи употребления stásis для событий окрестных городов^[876], – и когда в epitáphios «Менексена» Платон называет «нашим раздором» афинскую гражданскую войну конца V века, которая у Ксенофонта становится stásis^[877], нет никаких сомнений, что он хочет поиронизировать над тенденцией к эвфемизации, свойственной официальной риторике Афин. И мы добавим, что, будучи употребленным по отношению к распре между гражданами, глагол diaphérō регулярно обозначает тот тип конфликтов, конец которым кладет diálysis^[878], из чего можно сделать вывод, что разница между diaphorá и stásis в конечном счете является незначительной. Поэтому, больше не задерживаясь на попытках определить, чем в действительности была diaphorá наконийцев, констатируем, что все эти операции виделись им совершенно необходимыми, чтобы предотвратить любое новое разделение, а единственная цель была в том, чтобы, как и в повествовании Ксенофонта о stásis в Афинах^[879], возобновить нормальную гражданскую жизнь (politeúesthai: ст. 6).