Читать книгу - "Камикадзе. "Божественный ветер" в истории Японии - Александр Спеваковский"

Решение стать камикадзе внешне принималось пилотами легко и с энтузиазмом. Летчики-камикадзе были обыкновенными людьми, независимо от особенностей национальной культуры, религиозных воззрений, идеологии и пропаганды. Один из участников обороны острова Окинава, старший лейтенант Сугияма, наблюдавший молодых летчиков-камикадзе, отмечал, что ожидавшие своей очереди на вылет пилоты были молоды, полны сил, но имели бледные и нервные лица перед смертью. Они не могли отказаться от полета или бежать из расположения части, так как после этого были бы расценены как «неблагородные люди», вызывающие социальное отвращение. Их побег повлек бы за собой репрессии по отношению к родственникам. Поэтому случаи неисполнения долга камикадзе были редки и, как правило, обусловливались объективными обстоятельствами, не зависящими от воина.

^{Японские летчики-камикадзе}

^{Групповой снимок шести японских летчиков-камикадзе в летной форме и личными подписями. Такие снимки обычно делали накануне последнего вылета}

^{Фотография. 1945}

Японские писатели идеализировали высокий моральный дух камикадзе, их бесстрашие и равнодушие к смерти. А на фотографиях военных лет в лицах молодых пилотов-смертников, стоящих в строю перед последним вылетом, читается страшная грусть и безысходность, которую невозможно скрыть человеку в 20 лет. Когда идущий на риск человек надеется выжить, он ведет себя по-другому. А если он знает, что ни при каких условиях не останется в живых, что у него нет горючего в баке для обратного полета и парашюта, выражение лица у него совершенно иное. Отдать свою жизнь за родину и императора в высшей степени почетно. Воинам внушали, что смерть легка, а в сочетании с подвигом славна, но снимки четко и беспристрастно показывают, что люди, запечатленные на них, осознают, за какую грань им предстоит переступить через несколько часов. Некоторые пилоты на фотографиях пытаются подбодрить себя неустрашимым и решительным видом, позами, характерными для самураев прошедших времен, бесстрашными улыбками, демонстрируя силу духа и мужество, но чувствуется, что это наигранное бахвальство. Лучше остаться на фотографии и в памяти друзей и родных улыбающимся, чем со страхом в глазах.

^{Перед вылетом}

^{Пилоты-камикадзе торпедоносного отряда «Семь жизней» на аэродроме Сурабайи на острове Ява около тяжелого бомбардировщика-торпедоносца Mitsubishi Ki-67 Hiryu. Летчики показывают свою непринужденность и обыденность происходящего}

^{Фотография. 25 июня 1945}

Камикадзе, конечно, не были одинаковы. Одни были духовно слабее, другие сильнее. Находились искренние патриоты, которые как средневековые воины подписывались кровью под своими прошениями о включении в специальные отряды. Такие заявления назывались кэппансё (документ, подписанный кровью).

Некоторые пилоты, как и самураи феодальных времен, обязательно хотели быть первыми. В духе воинственных традиций прошлого, они выпрашивали привилегию вылететь на смертельное задание раньше других. Если самолеты камикадзе оказывались неисправными, летчики без колебаний пересаживались на другие машины, чтобы выполнить поставленную задачу. Под влиянием камикадзе в самоубийственных атаках принимали участие пилоты сопровождения, которые не должны были этого делать. Естественно, добровольность в самоубийственных акциях имела особое значение. От атак добровольных смертников было больше пользы. Когда составлялись особые команды, военнослужащие могли выбирать, стать смертниками или продолжать службу в обычных подразделениях. В работе А. Морриса рассказывается об одном таком выборе, сделать который должны были курсанты учебного центра по управлению торпедными катерами в конце октября 1944 года. Из 400 человек ровно половина выбрала для себя верную смерть, решив стать смертниками, управляющими специальными катерами (синъё), и человеко-минами (фукурю).

Большинство японских авторов, описывавших движение камикадзе, называли бойцов особых отрядов людьми, старающимися нанести максимальные потери неприятелю ценой собственной жизни. Решение о проведении той или иной акции камикадзе принимал не летчик, а командиры частей и высшее командование вооруженных сил империи. Это было исполнение долга особым способом, а не просто самоубийство.

^{Молодые летчики-камикадзе на военно-воздушной базе Тиран на острове Кюсю}

^{Кажется, что эти недавние школьники, держащие на руках маленького щенка, непосредственно, по-детски, радуются и не представляют себе всего трагизма ситуации смертников}

^{Фотография военного времени из газеты «Майнити симбун»}

^{Американские солдаты укрываются от огня во время высадки на остров Лейте}

^{Фотография. Ноябрь 1944}

Европейские и американские исследователи рассматривали действия специальных сил не всегда как добровольные. Вероятно, в тоталитарном государстве по-другому и не могло быть. Сам призыв в армию, согласно Мисима Юкио, является уже принудительной мерой. «Конечно же, эти молодые люди, совсем недавно окончившие школу, подвергались давлению со стороны национальных властей и зачастую выбирали путь самоубийцы не по своей воле», — писал он. С начала сражения за Окинаву личному составу японских вооруженных сил уже «предлагалось» входить в отряды самоубийц. По мере того, как падала вера в победу Японии, добровольцев становилось меньше, в душе, конечно, а не на словах. После гибели большинства сильных духом, специально подготовленных воинов, их стали заменять случайные люди. Многие молодые военнослужащие от таких «предложений» впадали в меланхолию. Но затем они брали себя в руки, успокаивались, достигали душевного спокойствия и приходили в согласие со смертью, соединяли конечное и бесконечное.

Приказ о действиях специальных сил морской авиации был подписан адмиралом Ониси ночью 20 октября 1944 года. После авианалетов и артподготовки началась высадка американского морского десанта на остров Лейте. Это была начальная фаза мощного американского наступления на Филиппинах. В приказе было отмечено, что корпус специальных атак, сформированный на базе 201-го авиасоединения, начнет действовать 25 числа того же месяца с целью уничтожения или выведения из строя авианосцев врага. Корпус, по предложению Иногути, получил название отряд специальных атак «Симпу», что нашло отражение в тексте приказа. Командиром отряда, разделенного на 4 звена и состоящего из 26 самолетов, пригодных к боевым действиям, половина которых предназначалась для камикадзе, а вторая для машин сопровождения, назначался лейтенант Сэки. В приказе каждая из четырех групп получала собственное символическое название: «Сикисима» (одно из древних поэтических названий Японии), «Ямато» (древнее название Японии), «Асахи» (Утреннее солнце), «Ямадзакура» (Японская цветущая вишня). Эти названия, предложенные для звеньев самим адмиралом Ониси, были взяты из поэмы писателя-националиста, одного из создателей национальной философской школы «кокугаку» периода Эдо Мотоори Норинага (1730–1801) («Сикисима-но Ямато-гокоро-во хито товаба Асахи ни ниу Ямадзакура-бама» — «Японский дух подобен цветам горной вишни, сияет в утреннем солнце»).