Читать книгу - "Тайны Русского каганата - Елена Галкина"

Подобные лука-райковецкой керамики характеристики соотносятся с доремесленными формами производства («домашнее ремесло»), первым этапом становления ремесла и связаны с натуральным хозяйством.

У славян волынцевской культуры была своя круговая керамика еще в начале VIII в., в погребениях заметна социальная дифференциация, на их территории известны клады арабских монет, что говорит о развитии торговли. То есть на сахновской стадии пеньковскую культуру перекрывает также славянская (по форме лепной керамики, трупосожжениям, особенностям постройки полуземлянок), заметно опережающая своих соседей на пути классообразования и полито гене за.

Именьковскую культуру, генетически близкую к волынцевцам, связывают с позднезарубинецкими племенами черняховской культуры, которые сохранили гончарные традиции чернолощеной керамики, правда, в очень малой степени. Не более 10 процентов гончарной керамики присутствует и на волынцевских поселениях. Это естественно. Когда ремесло выделяется в особую отрасль хозяйства, сначала услугами ремесленников пользуется только знать.

Часть такой керамики составляют «постчерняховские» горшки волынцевского типа, по форме идентичные лепным сосудам, другую же (большую) – характерные сосуды из салтовских мастерских. Наибольшее количество волынцевских древностей выявлено на территории, пограничной с лесостепным вариантом салтовской культуры или заходящей на ее земли (крайне западная граница – округа Киева, на юго-востоке ареал охватывает часть бассейна Северского Донца^[427]). Причем в таких местах, как Киев, Монастырек, Каневское поселение, волынцевские древности перерастают в древнерусскую культуру.

Славянское жилище с городища Новотроицкое (реконструкция И. И. Ляпушкина)

При внимательном рассмотрении материалов волынцевской культуры становится очевидно, что она является результатом взаимодействия славян и салтовских русов. Выделяется немало сходных черт волынцевской культуры и лесостепного варианта салтовской культуры. На славянских поселениях в ряде полуземлянок – открытые салтовские очаги; практически по всему ареалу – распространение салтовской и «салтоидной» (то есть подражаний русским мастерам) керамики. Причем чем ближе к Северскому Донцу и ремесленным центрам на Днепре, тем ее больше (на поселении Вовки – 43 процента). Славяне пользуются салтовскими украшениями (в том числе амулетами, бусами) и орудиями труда^[428].

Эти явления имеют четкую верхнюю границу – вторая четверть IX в. После этого волынцевская культура трансформируется в роменскую, гончарная посуда выходит из употребления (объяснение В. В. Седова: «по каким-то историческим обстоятельствам прекращают функционировать гончарные центры»). Если в VIII – начале IX в. салтово-маяцкие вещи являются ведущей группой в ареале волынцевской культуры, то затем происходит резкое падение их доли. Надо отметить, что салтовские сосуды встречаются лишь в богатых волынцевских погребениях.

Интересно, что особой популярностью у славян пользовались подвески-амулеты с салтовскими солярными символами, что может свидетельствовать о некотором сближении духовной культуры славян и русов.

Заметно сильное влияние русских мастеров на волынцевцев и в области железообработки. Если на пеньковских памятниках обработка черного металла отличалась простотой технологических характеристик и крайне редким использованием прогрессивных приемов, то с усилением салтовского влияния (появление на Днепре ремесленных металлургических поселений) увеличивается количество приемов, улучшающих качество лезвия, начинает применяться двуслойный и трехслойный пакет. Причем тесные связи выражались не только в заимствовании высокотехнологичных приемов и импорте готовой продукции, но и в поставках стали в виде полуфабрикатов из салтовских центров в славянские, а также в добыче руды в славянских землях.

Дело в том, что на Северском Донце и Осколе отсутствуют болотные железные руды, из которых изготовлено большинство изделий салтовской лесостепи. В основном руды располагаются на славянских территориях в верховьях Дона и Среднем Поднепровье^[429]. Такие тесные контакты явно свидетельствуют о дружественных отношениях в пределах одного политического образования.

Отношения славян и русов строились скорее на основе взаимовыгодного союза. Славяне получали доступ к свободным черноземам для занятия земледелием (система перелога, которую использовали славянские пахари, – самая эффективная по урожайности, но постоянно требующая новых земель) и надежную защиту от кочевников. Археологические материалы показывают, что этот период был исключительно мирным для славян левобережья Днепра, что привело к резкому увеличению населения^[430]. Русы же приобрели новую сферу политического влияния и рынки сбыта для транзитных и собственных товаров.

Планы полуземлянок СМК: 1-2, 4 – I тип; 3,5 – тип II

План жилища с. Волынцево:

1 – печь; 2 – сруб; 3 – материк; 4 – конусы; 5 – хозяйственные ямы; 6 – столбовые ямы

О мирных соседских отношениях свидетельствуют совместные поселения славян и русов. Например, на реке Хопер, у северо-восточных границ Русского племенного союза, археологами недавно обнаружено поселение, на котором совместно жили племена салтовской и боршевской культур, ничем не ущемляя друг друга. А на Днепре существуют поселки русских гончаров – Пастырское городище и Канцерка. На территории волынцевцев появляются и городища – Мохнач и Коробковское, население которых по всем признакам славянское, а каменные укрепления построены салтовцами^[431].

Славяне Поднепровья благодаря салтовцам включились в международную торговлю, совершенствовалось гончарное мастерство, у славянских женщин приобрели популярность украшения, произведенные русскими мастерами. Северяне, радимичи и другие племена Поднепровья получили от русов с рубежа VIII – IX вв. связи с прикаспийскими провинциями Арабского халифата, на городищах северян появились клады куфических дирхемов. Благодаря торговому пути по реке Рус (Северский Донец и Средний Днепр) и расцвел славянский центр на Днепре – Киев. А русы позаимствовали у славян конструкцию полуземлянок и печь (раньше в домах салтовцев был наземный очаг – еще с сарматских времен).