Читать книгу - "Возвышение Сталина. Оборона Царицына - Владислав Гончаров"

Конфликт в руководстве Южного фронта удалось решить только прямым вмешательством руководства Совнаркома – Ленина и Свердлова. В результате Реввоенсовет фронта оказался полностью обновлен, в его состав были введены: 3 октября – К. А. Мехоношин, 9 октября – П. Е. Лазимир (выведен уже 27 октября), 14 октября – А. И. Окулов, 20 октября – А. Г. Шляпников, 10 ноября – Б. В. Легран. В то же время 3 октября из состава РВС фронта был выведен строптивый Ворошилов, оставшийся командующим 10-й армией, а 19 октября – Сталин, назначенный членом Реввоенсовета республики и ЦК КП(б) Украины. 21 октября из РВС фронта был выведен Минин, назначенный членом РВС 10-й армии. Наконец, 11 ноября с поста командующего фронтом был снят и Сытин, отозванный в Москву и назначенный в административный аппарат РВСР.

РВСР смог пойти лишь на соломоново решение – сначала отозвать в Москву Снесарева, потом Сталина, потом Сытина. Заметим, что причиной снятия последнего стали не последствия ссоры со Сталиным и Ворошиловым, а провалы на фронте – в частности, успешный прорыв белоказаков на Воронежском направлении, на фронте 8-й армии, совершенный при полном превосходстве красных в штыках и орудиях. Возможно, свою роль сыграло также бегство через линию фронта Носовича и арест Ковалевского.

Новым командующим фронтом стал помощник Сытина, бывший полковник П. А. Славен. Нам этой фигуре следует остановиться подробнее, ибо взаимоотношения Славена и Ворошилова много проясняют в психологии последнего. Вот например фрагмент телефонного разговора командующего фронтом по прямому проводу с Ворошиловым в Царицыне 17 ноября:

«Здравствуйте, товарищ! Благодарю вас за те донесения, которые я сегодня получил. Видно, что 10-я армия исполняет свой долг перед Республикой, не то, что идет вперед только на своем участке, но и поддерживая соседей. За что объявите в приказе молодцам красноармейцам 10-й армии благодарность и передайте, что старичок Славен им низко кланяется и надеется, что в будущем во главе с вами еще меня обрадуете. Жму руку и благодарю еще раз»[299].

Стилистика обращения – почти суворовская, нарочито упрощенная и добродушно-домашняя. Заметим, что Славен имел все основания благодарить 10-ю армию. Именно в эти дни, одновременно с неудачами на Воронежском, Поворинском и Саратовском направлениях армия Ворошилова отбила второй штурм Царицына и сама перешла в контрнаступление. В центре она вновь вышла на берег Дона, а на северном фланге заняла Иловлинскую и наступала на Лог и Липки – опасно нависнув над правым флангом Фицхелаурова и тем самым облегчив положение 9-й армии, что позволило к 26 ноября очистить линию Камышин – Балашов.

Уважительное отношение резко меняет тон Ворошилова. Оказывается все, что ему было нужно – это чтобы «военспецы» воспринимали его как равного, а не как штатского недоучку из простонародья. Стоило умному Славену найти нужный тон – и выяснилось, что из упрямого Климента Ефремовича можно веревки вить[300]. Уже по разговору от 17 ноября видно, что его тон радикально изменился:

«Вот на камышинском участке, там немного плоховато, но нами приняты все меры к, улучшению положения… На арчединском направлении я вынужден был приостановить продвижение, вследствие этой проклятой камышинской истории, но, повторяю, там дело будет исправлено».

В целом можно сказать, что одной из причин конфликта со «старыми специалистами» (не только военными), продолжившимся и в 20-е годы, стал «синдром профессора Преображенского» – стремление «образованных» подчеркивать свое превосходство над необразованными выходцами из простонародья, часто закамуфлированное издевательской вежливостью. Иногда такое отношение становилось единственным убежищем для людей, в одночасье лишившихся своего социального статуса. Естественно, что выходцы из низов общества, ранее не допущенные до образования не только имущественным, но и сословным цензом, реагировали на такое обращение с неприкрытой ненавистью. Однако для Троцкого, который людей вообще уважал очень мало, подобная манера была совершенно нормальной, если, конечно, она не было направлена лично на него; в последнем случае следовала немедленная и жестокая расправа, как это случилось с начальником морских сил Балтийского моря Щастным летом 1918 года.

Касаясь вопроса об эффективности действия 10-й армии следует рассмотреть расстановку сил противников. В октябре 1918 года белоказачья Донская армия действовала по трем расходящимся направлениям: на север (Воронежское) – против 8-й советской армии, на северо-восток (Балашовское) – против 9-й советской армии и на восток (Царицынское) – против 10-й армии. В это время Добровольческая армия продолжала операции на Кубани против войск Северо-Кавказской республики (11-я армия).

Советская историография 1920-х годов имела тенденцию преувеличивать значение операций в полосе 8-й и 9-й армий. Во многом это было вызвано влиянием неверных оценок, сделанных Вацетисом в 1918 году. Так, 14 ноября главком охарактеризовал иерархию задач Южного фронта следующим образом: в первую очередь – овладеть железной дорогой Борисоглебск – Царицын; во-вторую – «установить порядок в 8-й армии и властной рукой двинуть ее вперед».

Таким образом, задачи войск Царицынского направления представлялись второстепенными – отсюда и снабжение их в последнюю очередь. Командованию Красной армии представлялось, что, имея порядка 70 тысяч человек, Ворошилов сам справится со своими задачами, отсюда и направление ему пополнений в самую последнюю очередь.

Н.Е Какурин в работе «Так сражалась революция», впервые опубликованной в 1925 году, оценивает силы Донской армии на конец октября 1918 года следующим образом[301]:

• против 8-й армии (Воронежское и Новохоперское направления) – 24 300 бойцов (17 900 штыков и 6400 сабель) при 34 легких и 3 тяжелых орудиях;

• против 9-й армии (Балашовское направление) – 13 600 бойцов (7600 штыков и 6000 сабель) при 17 орудиях;

• против 10-й армии (Царицынское направление) – ориентировочно 18 000 бойцов (12 000 штыков и 6000 сабель) при 34 орудиях[302].

Если считать, что к этому моменту общая численность Донской армии (включая «молодую армию» и только что сформированную Особую Южную армию) составляла около 110 000 человек, то расклад по трем направлениям должен был являться следующим: север – 48 000, северо-восток – 27 000, восток (Царицын) – 35 000[303]. В целом взгляд советского командования на соотношение сил противника по этим трем направлениям (в процентах) можно описать как 44:24:32. Отсюда очевидно повышенное внимание к Воронежскому направлению и отсутствие внимания к полосе 9-й армии – чуть было не обернувшееся катастрофой…

К 30 октября 1918 года три армии Южного фронта имели в своем составе 109 488 штыков и сабель, 418 орудий и 1901 пулемет, при этом только за октябрь на фронт были переброшены 28 500 штыков и сабель, 82 орудия и 712 пулеметов[304]. Распределение сил по армиям было следующим:

8-я армия – 5478 человек (5029 пехоты и 449 конницы), 144 пулемета, 30 орудий, 3 броневика и 2 бронепоезда.

9-я армия – 27357 человек (22 526 пехоты и 4831 конницы), 735 пулеметов, 124 орудия, 26 броневиков и 4 бронепоезда.