Читать книгу - "Дева Баттермира - Мелвин Брэгг"

— Я знаю, — она смотрела на него с болью, словно бы ища чего-то, — но чувствую, что в этом заключается что-то неправильное. Почему вы делаете это?

— Я уже сказал вам почему. — Он помолчал. — Любовь.

— О, «любовь»! Она может прийти и уйти. Как, кажется, это уже однажды произошло с вами в Кесвике.

— Вы ревновали? — Да.

— Так я вам не безразличен?

— Я никогда этого и не отрицала.

— Тогда почему же вы отвергаете меня?

— Отчего же вы так говорите? Что вы имеете в виду? Когда я отвергала вас?

Хоуп бросил взгляд вдаль, на церковную дорожку, которая вела к старым воротам, и мимо них, дальше, на пустые поля, серое небо, на мелко моросящий дождик и глубоко вдохнул: такие моменты были настоящими минутами наивысшего на слаждения всего его существования. Она принадлежала ему: настаивать на своем, но нежно, нежно, а затем…

— Я пришел к вам, Мэри, со всем, что имею. Это было совсем не так просто для меня. Было нелегко обнаружить, что наступил конец поискам всей мой жизни, поискам второй своей половины, женщины, которую бы я мог любить и уважать, дожив с нею до конца дней моих в отдаленной, маленькой, уединенной долине Баттермира. — Он улыбнулся, тем самым вызывая ответную улыбку у нее. — Я признаюсь, я мог быть не слишком учтив, — он вскинул руку, точно пытаясь отразить все ее возражения, — но я был потрясен, захвачен врасплох этим неожиданным открытием.

Теперь он говорил с завораживающей искренностью, и боль Мэри, и то напряжение, какое она испытывала все эти дни, и решительность, заставившая ее прийти сюда, к церкви, и посмотреть в лицо правде, вдруг покинули ее. А вместо того душу посетило умиротворение, точно после очищения после грехов. «Полно вам, — хотела сказать она, — нет надобности продолжать: я верю». Но, чувствуя это, она по-прежнему следила за нитью его монолога, который струился словами, и даже ее совершенная готовность сдаться не могла более оградить ее от влияния этого человека.

— И еще признаюсь, я оказался в замешательстве. Несмотря ни на что, я… таков, каков я есть. На первый взгляд я совсем не кажусь каким-нибудь особенным, но конечно же тот выбор, что сделало мое сердце… он вполне отвечает мне, и уж поверьте, станет благоприятным для вас. До сего дня мне не доводилось попадать в столь щекотливую ситуацию. Мне следовало сблизиться с вашим отцом куда ближе… ну что ж, разумеется, это мое упущение, каюсь, и я непременно сделаю это, как мы все того желаем. Если бы наши жизни можно было прожить заново, я б с первого же дня нашего знакомства заручился его доброй дружбой, но, признаться, я был в некотором замешательстве. Именно о вас я больше всего хотел разузнать, именно с вами мне более всего хотелось познакомиться поближе. Верите ли, за всю мою многоопытную жизнь мне ни разу не доводилось встречаться с подобными вам людьми, вот почему с самого начала меня охватывало непреодолимое смущение. Я всеми силами стремился узнать вас, но в то же самое время — и я признаю это, но также хорошо вижу, что это было не самое лучшее решение, — мне более ничего не оставалось делать, как только скомпрометировать вас. Если бы я воспитывался в этой долине рядом с вами, я бы знал о вас все, что мне следовало знать: будь вы женщиной того типа, к какому принадлежит мисс д'Арси, женщиной расчетливой, и тогда бы я знал о вас все. Однако же вы по-прежнему оставались для меня полной загадкой.

Он помолчал.

— Тем не менее я был потрясен тем, что испытал к вам, я был счастлив слепо идти вперед и просить вашей руки. Однако был отвергнут. Что я сделал? Неужели же я ошибся в собственных чувствах, ошибся в ваших чувствах, был ли я груб и вел себя оскорбительно там, где, как мне казалось, я был достаточно прям, неужели же я поторопился? Я чувствовал себя несчастным и решил, что единственный способ спасти положение — это оставить вас в покое. Вы либо напишете мне, либо забудете меня. Но я сам не смог забыть вас. И именно потому я вернулся в Баттермир, а не вы приехали ко мне в Кесвик. И именно я, не вы, явился с визитом, дабы попытаться восстановить то, что между нами могло возникнуть. Да, меня вынудили находиться в обществе мисс д'Арси, да, я гулял с нею и беседовал и сопровождал ее на две, только на две встречи в этом великом общественном водовороте горного городка, и, да, теперь я уверен, но только теперь, что я все же вышел за рамки пристойности. Но, Мэри, это была, если позволите мне так выразиться, не совсем моя вина. Некие узы связывали меня с вами. Я пытался покинуть край и уехать как можно дальше на юг, и ради чего? Чтобы свалиться в лихорадке?

— Я вижу, что вы были больны. — Это был единственный раз, когда она перебила его.

— И как только я поправился после болезни, я бросился назад, на север, притворяясь, будто меня влечет домой, в Хоуптон, но все это долгое путешествие я отчетливо понимал, что мне обязательно необходимо будет остановиться в Озерном крае, рядом с вами, только лишь для того, чтобы быть рядом. И еще, я уже никогда бы не осмелился вновь приехать в Баттермир без приглашения. Я не осмелюсь, правда. — И в эту минуту его глаза наполнились слезами, как последние капли переполняют чашу, они хлынули по щекам — горькое свидетельство его истинных чувств. — Я оказался слабым, я не способен выносить неразделенную любовь. Вся моя страсть требует взаимности. Я страшился ехать сюда. Что, если я вновь окажусь отвергнут? Что тогда? Вы можете вообразить, будто я глуп… я и сам думаю, что глуп. Я совершенно не способен понять, что случилось со мною. Старый солдат, мужчина, который сражался во время революций, стойко вынес все превратности судьбы и Божью кару, познал жизнь в самых худших ее проявлениях… но в каком-то смысле я даже и помыслить не мог, что вся моя жизнь зависит от этой любви к вам. Ко мне словно бы вернулась душа, окрыленная, чистая, избавившаяся от прежних грехов, от одной любви лишь ставшая совершенной. Как же я мог приехать и равнодушно взирать на то, как моей любви наносит смертельную рану одно лишь ваше отсутствие и нежелание говорить со мною или как ее убивает еще один отказ? Мисс д'Арси была не более чем слабое утешение, и я никогда не прощу себя за это, хотя я уверен, что никакого вреда ей не нанес, как и не задел ее чести, но, Мэри, разве вы не понимаете? — Сам Хоуп в ту минуту был совершенно не способен осознать, что слезы, обильно катившиеся из его глаз, были настоящими, и это дало ему живительное ощущение отпущения греха.

Мэри взяла его за руку. Он страстно стиснул ее ладони и прижал их к своим щекам, чтобы она сумела почувствовать влагу его слез. Он привлек ее к себе, и она села рядом, продолжая утешать его. Однако в сию же минуту Хоуп обнял девушку, привлекая ее к себе, и она, отдавшись мимолетному порыву, уступила ему без малейших колебаний. Его крепкие руки слепо и даже беспомощно скользили по ее телу, которое, казалось, откликнулось мгновенно, и Мэри чувствовала, что сходит с ума от страсти, по мере того, как его объятия превращаются в ласки. Он поцеловал ее в губы, сначала нежно, словно прикосновение шелковой паутинки, а затем значительно крепче, и вскоре уж страсть совершенно завладела ими, их тела переплелись в неистовом влечении.

Она мне уступит, понял он той крохотной частичкой сознания, которая сохраняла здравый смысл и которая до конца не была захвачена переплетением их чувств и тел…