Читать книгу - "Убийство Уильяма Норвичского. Происхождение кровавого навета в средневековой Европе - Эмили М. Роуз"

Для христиан из Блуа история о св. Николае имела особое значение: с начала XII века долина Луары становится центром почитания этого святого, а главная церковь в Блуа, которой прежде всего покровительствовала семья Тибо, посвящалась св. Николаю^[763]. «Трех школяров» («Tres Clerici»), как и другие мистерии об этом чудотворце, по всей вероятности, разыгрывали там же, где, возможно, сожгли евреев Блуа – рядом с церковью св. Николая при аббатстве Сен-Ломер. В этот период были сочинены четыре мистерии о св. Николае, и из текста одной из них ясно, что по крайней мере она ставилась прямо рядом с этой церковью. Эти четыре драмы дошли до нас в так называемом рукописном сборнике «Флери», куда входило десять мистерий; он датируется примерно 1200 годом, но основывается на более ранних источниках и посвящен св. Ломеру^[764]. Этот сборник мистерий обычно связывают с аббатством Флери недалеко от Орлеана, где его обнаружили, но многие ученые сейчас уже полагают некорректным соединять его появление с конкретным местом в долине Луары и считают, что мистерии были созданы в разных местах разными авторами^[765].

Как уже давно указывалось теми, кто относил создание книги мистерий к Блуа, репутация Сен-Ломера как важного интеллектуального центра значительно недооценена^[766]. Однако книга мистерий, скорее всего, была составлена там, где «много лет процветали литература и музыка и где были обширные связи с Францией, Англией и империей»^[767]. Чем более мы узнаем о Блуа в середине столетия, тем более вероятной представляется атрибуция книги аббатству Сен-Ломер. Ему покровительствовала Адела Блуаская (бабка Тибо V, как уже отмечалось выше), там было положено основание карьере Петра Блуаского (ок. 1135–1203 годов), автора «Против вероломства евреев»; он начинал свои штудии в Сен-Ломере и только потом перебрался в Тур, затем в Париж и Болонью и далеко продвинулся на поприще дипломата и богослова на Сицилии и в Англии; отсюда можно заключить, что и в городе, и в соседнем аббатстве существовала богатая культурная среда. Если сборник мистерий действительно составили в Блуа (а это вполне вероятно), рукопись могли отправить во Флери вскоре после пожара в аббатстве в 1204 году, когда Сен-Ломер стал приходить в упадок и политически, и экономически.

Стихотворные музыкальные мистерии о св. Николае, включенные в сборник, скорее всего, сочиняли школяры или мелкие клирики, возможно, в качестве школьного упражнения. Музыкальные реминисценции из этих мистерий также повлияли на заглавного героя действа о Данииле, которую ставили хористы и иподьяконы^[768]. Написание текста и музыки и исполнение подобных драм имело целью преподать христианские ценности низшим клирикам, мирянам, школярам и ученикам монастырских школ. В этих средней популярности мистериях вводились и кратко, в упрощенном виде излагались сложные концепты; подобные драмы должны были привлекать именно таких зрителей, как те, кто собрался на аутодафе в Блуа, – не массовую аудиторию неграмотного населения, но и не особенно образованную и утонченную публику^[769].

В сюжете о трех школярах и св. Николае евреи не упоминаются, но они фигурируют во многих других историях о святом чудотворце, особенно в еще одной мистерии из той же рукописи, «Образ св. Николая» («Iconia Sancti Nicolai»); ранее главный персонаж ее был язычником, а теперь он – еврей. В этом действе еврей-протагонист, по всей вероятности, купец, оставляет свои товары под защитой образа св. Николая, прибегая к нему с просьбой о защите имущества^[770]. Когда он возвращается и узнает, что весь его товар украли воры, он мстит образу святого, бьет и бранит его. Николай является ворам и велит им вернуть товар, и тогда воры каются, а еврей, должным образом впечатленный, принимает крещение. Как и в историях Даниила и еврейского мальчика, здесь также наличествует благополучный конец – крещение. В XV веке школяры из Сен-Ломера ставили одну из мистерий о св. Николае на Сен-Ломерском кладбище^[771], – возможно, ту самую «Iconia», записанную после аутодафе в Блуа; она разыгрывалась на том же месте, где, по всей вероятности, были похоронены мученики.