Читать книгу - "История шифровального дела в России - Татьяна Соболева"

Сведения, почерпнутые полицией из этой записной книжки, позволили провести массовые аресты членов организации по всей стране. В частности, был арестован секретарь Московского комитета РСДРП(б) Шанцер («Марат»), что накануне революционных событий в Москве было большим ударом для большевиков.

Как мы уже говорили, добыча шифров и ключей к шифрам революционеров составляла одну из главных задач действовавших в революционной среде агентов полиции. Получив сведения о шифрах, агенты немедленно передавали их в полицию или писали о них в своих донесениях. Перед нами одно из донесений уже упоминавшегося нами агента по кличке «Пелагея» ротмистру ДП Ганько от 21 апреля 1915 г.^[202]. Агент доносит:

«…На днях в Москву из Петрограда приехала по поручению ЦК РСДРП(б) некая «Татьяна Сергеевна»… «Татьяна Сергеевна» имеет широкие полномочия по воссозданию на местах социал–демократических большевистских организаций и подготовке почвы к предстоящему летом текущего года созыву партийного съезда или конференции, и с этой целью ей поручено объехать область центрального промышленного района и юг, где она должна по выполнении первой задачи заручиться адресами для транспортировки партийной литературы…

«Татьяна Сергеевна» почти ежедневно сносится с П[етербургским] Комитетом], которому сообщает о достигнутых ею результатах и полученных связях, причем пользуется цифровым шифром:

Мы .............. 1

Азбуку .......... 2

Весь ............ 3

День ............ 4

Писали .......... 5

Бумаги .......... 6

Книжку .......... 7

Извели .......... 8

Мы .............. 9

Фыркающих ...... 10

Отвергали ...... 11

Эх ............. 12

Ящерицу ........ 13

Предпочли ...... 14

Плъшь .......... 15

Указанные цифры обозначают только слова ключа, например, 12 — эх, нужная же для зашифрования буква обозначается порядковой цифрой, занимаемой буквой в слове ключа, так, например, зашифрованная буква «а» будет обозначена: 2—1, или 5—4, или 6—4, или 10–5, или 11–7.

Однако кроме этих цифр при шифровке между ними вставляются еще произвольные цифры с таким расчетом, чтобы каждая буква была обозначена четырьмя цифрами; так, та же буква «а» в окончательно зашифрованном виде будет обозначена: 7251, или 3544, или 2634, или 1025, или 1147.

При этом нужно иметь в виду, что между цифрами ключа вставляется только однозначная цифра, поэтому, если зашифрованная буква состоит из двух однозначных цифр, то произвольные цифры вставляются одна перед цифрой ключа, причем нельзя ставить только 1, а другая — между цифрами ключа; если же зашифрованная буква состоит из двузначной и однозначной цифр, как, например, «а» — 11—7, то вставляется только одна однозначная цифра между ними. Таким образом, зашифрованное слово «Москва» будет обозначаться так:

3922111715343276138731095

Для расшифровки, так как все указанные цифры пишутся подряд, нужно весь зашифрованный текст разбить на группы по четыре цифры, из коих выкинуть произвольно вставленные цифры, имея в виду, что если первая цифра будет «1», то произвольно вставленная — только одна цифра между цифрами ключа, то есть по счету третья, в противном случае — вставлено две цифры — первая и третья…»

Итак, мы видим, что шифрами пользовались все члены революционных организаций. Однако составляли их, как правило, лица, имевшие математическое образование. Розенталь («Бундовец») в своей книге «Шифрованное письмо» предлагает к использованию им самим изобретенный «рациональный шифр», который, по его мнению, удовлетворял всем основным требованиям, предъявляемым к шифрам революционеров–подпольщиков. Однако этот шифр представлял собой шифр пропорциональной замены и относительно его особой стойкости автор заблуждался так же, как и авторы других, рассмотренных им в книге шифров, которых он подверг критике.

В среде социал–демократов также были изобретатели шифров. Нам бы хотелось здесь подробнее остановиться на двух из них — Г. И. Бокии и В. Н. Яковлевой, во–первых, потому, что мы в своей книге в дальнейшем еще вернемся к этим именам, а во–вторых, потому, что жизнь и деятельность этих лиц представляют, на наш взгляд, значительный интерес для изучающих отечественную историю. И Глеб Бокий, и Варвара Яковлева принадлежали к ядру социал–демократической большевистской партии и играли видную руководящую роль в революционном движении, а также в ранний послереволюционный период. Оба этих незаурядных человека погибли в период сталинских репрессий конца 30–х гг., а их имена предали забвению. В свое время, в течение многих лет по крупицам с трудом собрав материал о жизни и деятельности Глеба Бокия, я написала книгу, выступив как автор под моей прежней фамилией Алексеева. В литературной обработке текста принимала участие под псевдонимом «Николай Матвеев» Н. М. Беркова^[203]. О В. Н.Яковлевой я опубликовала небольшую статью в одном из специальных изданий. Популярную книгу для детей о революционной деятельности большевиков В. Н. Яковлевой и ее мужа — известного ученого–астронома и математика, профессора Московского университета П. К. Штернберга — в свое время написал писатель Л. Э. Разгон^[204].

Г. И. Бокий, студент Горного кадетского корпуса им. императрицы Екатерины II. Санкт–Петербург, 1899 г.

Глеб Иванович Бокий родился в 1879 г. в старинной дворянской семье. Его предок Федор Бокий (Bokiej) — Печихвостский, мелкопоместный шляхтич, чей герб в польско–литовской геральдике представлял собой «секиру, обращенную острием вправо, а поверх нее крест», был назначен во второй половине XVI в. владимирским подкоморием в Литве и упоминается в переписке Ивана Грозного с Андреем Курбским. Подкоморий в средневековой Польше и Литве — третейский судья, в компетенцию которого входили вопросы о границах владений (межевой суд). Подкоморий назначался королем на постоянный срок. Ф. Бокий–Печихвостский был назначен от Владимиро–Волынского воеводства. Прадедом Глеба Бокия был известный русский математик академик Михаил Васильевич Остроградский — ученый, много сделавший для развития отечественной науки, который задолго до отмены крепостного права имел немалое мужество заявить, что людей надо ценить не по их положению, а по их знаниям и способностям. Отец Глеба Ивановича, действительный статский советник (этот гражданский чин соответствовал генеральскому званию) Иван Дмитриевич Бокий, был автором учебника «Основания химии», по которому училось не одно поколение гимназистов, принимал участие в воспитании великих князей.