Читать книгу - "Лики Срединного царства. Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая - Алексей Бокщанин"

Чувствуя приближение смерти, император Сюанье вызвал к своему ложу сыновей-князей и крупнейших сановников. Тихо и почтительно вошли они в спальню богдохана. Здесь царил таинственный полумрак. Только у постели больного матовым рассеянным светом горел шестигранный белый фонарь с изображениями парковых пейзажей, беседок, мостиков и павильонов. Сыновья совершили перед отцом коленопреклонение, а сановники, пав на колени, трижды коснулись лбом ковра. Сюанье слабым голосом дал вошедшим свои последние наставления и приказал принести кисть для письма, тушечницу и специальный лист «драконовой» бумаги, чтобы написать имя своего наследника — нового императора. Когда евнухи внесли все это на маленьком столике и поставили его у изголовья, Сюанье слабо махнул высохшей рукой. По этому знаку все отвесили три низких поклона и, пятясь спиной к двери, вышли в соседнюю залу. Ожидая скорого вызова к Сыну Неба, они нисколько не сомневались, что на большом листе желтоватой шелковой бумаги с изображенными сверху двумя драконами, готовыми поглотить солнце, рукой уходящего в вечность владыки будут красной тушью начертаны три иероглифа: «ши сы цзы» («четырнадцатый сын»). Речь шла о любимце отца князе первой степени (циньван) Иньди — бесспорном претенденте на «драконовый трон». Правда, он сейчас отсутствовал, ибо командовал армией, стоявшей далеко — в Ганьсу и Цинхае. Его поддерживали ведущие князья — сыновья умирающего — Иньсы, Иньтан, Иньчжи и Инье, готовые охранять трон, пока он не вернется в Пекин. Только его родной старший брат Иньчжэнь — четвертый сын богдохана — выступал против Иньди, ибо сам претендовал на престол. На его стороне были влиятельный Лункэдо — брат императрицы и командир столичного охранного «знаменного» отряда, крупный военачальник Нянь Гэнъяо и ряд видных «знаменных». Собравшиеся в зале считали, что этой группировке скоро придет конец. Бесспорно, молодой Сын Неба тут же заточит своего соперника в тюрьму либо просто казнит вместе с Лункэдо и Нянь Гэнъяо!

Императорский клан — Золотой род — Айсинь Гиоро едва терпел в своей среде Иньчжэня и всячески давал ему это почувствовать. Негодование собравшихся вызвало и само присутствие его здесь. Ведь он еще с 16 декабря должен был по приказу отца находиться в Пекине для подготовки и проведения церемонии жертвоприношения по случаю зимнего солнцестояния и представлять императора в Храме Неба вплоть до окончания церемонии 22 декабря. Вместо этого Иньчжэнь появился здесь — у постели больного. Как он посмел ослушаться приказа императора?!.

Когда все опять вошли в покои Сюанье, то увидели богдохана бездыханным — он уже стал «небесным гостем». На полу валялись шелковая вышитая подушка и кисть для письма, а на судьбоносной заветной бумаге стояли три красных иероглифа: «ди сы цзы» — «четвертый сын». Все были поражены как ударом грома. Что же произошло в спальне за время их отсутствия?! Князья и их сторонники еще не успели прийти в себя от потрясения, как в загородном дворце уже всем распоряжались Иньчжэнь и Лункэдо. Кипевшие досадой и злобой враги нового императора собрались в зале и, перебивая друг друга, заговорили разом. Отец не мог оставить такого наследника! Старый император ненавидел своего четвертого сына! Покойный не мог равнодушно переносить его присутствие! Этот изверг убил отца! Скорее всего, по его приказу Лункэдо удавил больного! Подлый прихвостень Иньчжэня подменил оставленную Сюанье бумагу с именем Иньди в качестве законного наследника! С этим нельзя мириться! Надо действовать! Однако вспышка гнева князей тут же разбилась о молчаливую и холодную сталь обнаженных кривых мечей солдат Лункэдо, окруживших дворец. Своих воинов у князей здесь не было. Подошедший к ним Лункэдо объявил приказ нового императора: им на время запрещается покидать свои жилые помещения, по сути, это домашний арест. Все молча разошлись по своим апартаментам.

И современники, и последующие авторы по-разному объясняют казус 20 декабря 1722 года. Некоторые полагают, что Иньчжэнь убил отца и подменил завещание, дабы захватить престол до того, как это сделают его враги, чем он, возможно, спас свою жизнь. Другие приписывают убийство и подмену Лункэдо, коему грозила та же участь, что и Иньчжэню. Как бы то ни было, военная сила была в те дни у Лункэдо. Благодаря этому новый богдохан, сопровождая гроб отца, вступил в столицу, а затем и в ее Запретный город в окружении плотных рядов «знаменных» солдат, шедших с обнаженными мечами. Князья не рискнули оказать сопротивления узурпатору. Единственной реальной военной силой вне Пекина оставалась армия, стоявшая в Ганьсу и Цинхае, но там действия Иньди контролировали верные новому Сыну Неба военачальники Нянь Гэнъяо и Яньсинь. Так на тринадцать лет (1722–1735) сорокачетырехлетний Иньчжэнь, правивший под девизом Юнчжэн (Гармоничное и Справедливое царствование), стал владыкой Цинской империи.

Его мать-маньчжурка происходила из незнатного рода и, когда Сюанье «осчастливил» ее, была всего лишь служанкой при дворе. Только через год после рождения Иньчжэня она стала наложницей четвертого ранга. До 1708 года ее сын тихо и мирно жил в своем княжеском дворце и вскоре стал князем первой степени (циньван). Чураясь политики и придворных интриг, он увлеченно изучал конфуцианскую, даосскую и буддийскую каноническую литературу и прослыл знатоком в этой области. В 1708 году тогдашний наследник престола Иньжэнь повел себя недостойно и после ряда конфликтов с отцом потерял его расположение. В 1712 году он окончательно лишился звания наследника и навсегда попал под домашний арест. Желающих занять вакантную «должность» оказалось предостаточно, и князья — сыновья Сюанье, создав свои клики и группировки, с головой ушли в борьбу за будущий трон. Вступил на стезю соперничества и тихоня Иньчжэнь. По примеру своих братьев этот книгочей и ученый создал свою группировку приверженцев. Последние десять лет царствования старого Сюанье (1712–1722) были отмечены яростной, плохо скрываемой склокой вокруг «драконового трона». Сейчас невозможно восстановить все перипетии, ибо, придя к власти, Иньчжэнь приказал уничтожить или фальсифицировать множество документов, компрометировавших его. Дело кончилось тем, что большинство князей отбросили взаимные упреки и объединились против нового соперника, освоившего все приемы дворцовых интриг. Неугасимая ненависть со стороны сводных братьев сопровождала нового богдохана до конца его дней, а борьба с князьями во многом определила его царствование. Если бы Сыном Неба стал кто-либо из его врагов, Иньчжэнь был бы наверняка уничтожен физически.

Всю свою жизнь этот монарх яростно боролся за удержание захваченной им власти. Ослаблял и устранял своих врагов, ставил опасных князей под надзор своих сторонников и назначал преданных людей на ключевые посты. В первые же дни своего правления он не дает князьям возможности собраться вместе, отнимает у них армию, стоявшую в Ганьсу и Цинхае. Лишив Иньди командования, он отзывает его в Пекин — под свой надзор, Инье посылает в Халху, Иньтана направляет в Синин — под контроль Нянь Гэнъяо, Иньсы держит вблизи себя. Однако все эти стремительные перестановки «слагаемых» не изменили саму «сумму» взаимной вражды. Император пытается задобрить и «купить» некоторых из князей — повышает их в княжеских рангах, дарит им новые дворцы и имения, дает крупные посты, оказывает свое «отеческое» внимание и «братскую» заботу. Он протягивает им руку если не дружбы, то разумного соглашения. Все напрасно! «Политика пряника» не дала ожидаемых результатов. Противник не склонен сложить оружие — основная часть огромного императорского рода Айсинь Гиоро ненавидит узурпатора и вероятного убийцу отца. Примирение невозможно, и богдохан переходит к «политике кнута».