Читать книгу - "Военно-морской шпионаж. История противостояния - Александр Шелдон-Дюпле"

Одной из деликатных задач, стоявших перед агентурной разведкой ВМС, было отслеживание судоходства в Черноморских проливах. По мере того как советский ВМФ становился силой, действовавшей на морях и океанах планеты, его корабли, в силу географии, были вынуждены проходить через жизненно важные проливы, окружавшие его Тихоокеанский, Балтийский и Черноморский флоты. Что касается Средиземного моря, то в случае войны Черноморские проливы должны были быть захвачены в первую очередь. Вплоть до распада средневековой Оттоманской империи российский Черноморский флот был полностью блокирован в Черном море. Царь Александр I однажды заметил про Черноморские проливы, что они являются «ключом от двери моего дома». Внутренние водные пути России протяженностью более 4000 миль связывают пять внутренних морей России: Балтийское, Белое, Черное, Азовское и Каспийское. Отсюда следует понимание важности доступа к Черноморским проливам. После завершения строительства системы каналов «Волга — Дон» и «Волга — Балтийское море» стало возможным наладить грузовые перевозки между морями на судах водоизмещением 5000 тонн и баржах, принадлежавших мощному речному и прибрежному флоту СССР.

Во времена «холодной войны» Запад выдумывал различные планы и трюки относительно обороны Черноморских проливов в случае реальной войны. В НАТО была разработана концепция «Мобильной силы», которая прошла первую практическую проверку во время высадки десанта с кораблей на территорию греческой Фракии. Задача натовской «Мобильной силы» состояла в срыве наступления с севера армий стран Варшавского договора, направленного на прорыв греческих и турецких оборонительных линий к западу от Босфора, и захват проливов. Во времена «холодной войны» приобрела новую значимость международная конвенция, регулирующая правила прохода через проливы.

Глубокая озабоченность относительно безопасности Черноморских проливов возникла в 1936 г., когда над Европой второй раз за текущее столетие стали дуть ветры войны. Эта озабоченность заставила Турцию обратиться с дипломатической нотой к государствам, подписавшим Лозанскую конвенцию по проливам, в которой она обращала внимание на важность данного вопроса. В ноте предлагалось подписать новое соглашение по использованию проливов. Советский Союз, чрезвычайно озабоченный безопасностью своего черноморского побережья в свете распространения нацистской угрозы, первоначально поддержал Турцию. В результате была подписана Конвенция Монтро, которая определяла ограничения для военных кораблей по использованию Черноморских проливов в военное время и в тех случаях, когда Турция посчитает, что война против нее неминуема.

Конвенция Монтро, которая действует и сейчас, лимитирует тоннаж и время перехода всех основных боевых кораблей и подводных лодок, которым разрешено пользоваться проливами. Страны бассейна Черного моря имеют преимущество перед нечерноморскими странами, которое закреплено в соответствующей статье, требующей, чтобы страны бассейна Черного моря заявляли о своих кораблях, следующих транзитом в Средиземное море, за пять полных дней до даты прохода. О кораблях нечерноморских стран требуется заявлять за восемь дней до их транзита. Заявление должно оформляться в форме дипломатической ноты, которая подается в МИД Турции в Анкаре.

Советский ВМФ хотел быть уверенным, что он в любой момент может перебросить подкрепление своим силам в Средиземном море, поэтому он ввел практику постоянно заявлять о группе кораблей поддержки, в которую входили десантные корабли с морской пехотой на борту. По этой схеме Советы всегда имели заявленную для перехода группу кораблей, которая в любой день могла совершить переход, не рискуя опоздать с подачей заявления о нем за пять дней.

Советское правительство использовало длинные срочные декларации и манипуляции с формулировками и терминологией, давая тем самым понять, что оно будет готово увеличить свои силы в Средиземном море в случае необходимости. Когда напряженность нарастала, СССР мог рассчитывать на «флот, имеющийся в наличии», хотя и находящийся за серьезной географической узкостью. Такая ситуация дала западным разведкам возможность организовать уникальную операцию, которая, будучи начатой в конце 1960-х годов, проводилась с большим успехом до тех пор, когда необходимость в ней отпала.

Для того чтобы военно-морская разведка Запада могла оценить планы Советского Союза по усилению своей военно-морской группировки в Средиземном море, требовалось заранее знать содержание советских дипломатических нот. Однако ноты передавались из рук в руки, и никакая радиоразведка не могла прочесть содержание меморандумов. Тогда блестящие военно-морские умы прибегли к старейшей форме разведки и соткали замысловатую есть, с помощью которой можно было аккуратно изымать нужную информацию из людской цепочки.

Было установлено, что доставкой деклараций из советского посольства через всю Анкару в МИД Турции занимается женщина-курьер. Западная разведка разработала подробный план, выполняя который лихой западный офицер-моряк деликатно эту женщину скомпрометировал, потом соблазнил и завербовал. Для страховки подыскали и молодого клерка, который открывал конверты и переписывал содержание советских нот. Клерка тактично приняли в члены избранного клуба, не поскупились на дорогие подарки, и проблема была решена. Нужные декларации вдруг стали регулярно доступными по минимальной цене от рьяных подручных.

Заслуга в разработке хорошо показавшей себя схемы принадлежит одному одаренному богатым воображением военно-морскому атташе, о личности которого пока говорить рано. Схема работала много лет, в разгар самых напряженных кризисов на Ближнем Востоке. Более сложная схема ведения разведки в интересах другого западного военно-морского атташе, проживавшего в Анкаре, была задействована в Стамбуле. Западная разведка создала в Стамбуле специальную группу, которая своевременно докладывала о советских военных кораблях, проходящих через узкий Босфор, и фотографировала их.

Пропорционально росту и обновлению советского флота росла и увеличивалась система слежения за океаном американцев и их союзников, а требования к своевременному информированию из Стамбула о проходе советских кораблей становились более жесткими. Для того чтобы получать информацию о реальном проходе советских военных кораблей, атташе организовал группу береговых наблюдателей, которая первоначально состояла из его помощника и нескольких иностранцев, проживавших в Стамбуле. Получив информацию об ожидаемом проходе, группа веером разлеталась по своим местам в готовности к фотографированию. Один человек с мощным биноклем занимал господствующий над местностью «наблюдательный пункт», с которого просматривались подходы к Босфору, другие в это время занимали места в небольшом катере и направлялись в самую узкую часть пролива, откуда они могли фотографировать корабли с близкого расстояния и идентифицировать их. Таким способом было сделано много замечательных снимков, на некоторых из которых можно даже опознать находившихся на борту кораблей старших советских офицеров.