Читать книгу - "Москва и Россия в эпоху Петра I - Михаил Вострышев"

Потешное войско

Когда царевичу Петру Алексеевичу минуло три года, для его забав подобрали сверстников из детей стольников, спальников и бояр. Детям дали особую форму, ружья, барабаны, знамена. Царевич был назначен командиром «полка Петрова», а жившего в Немецкой слободе шотландца Менезиуса приставили воспитателем потешного войска. Слово «потеха» в то время не обозначало исключительно забаву, оно указывало на любое детское занятие, вплоть до изучения грамоты и Священного Писания. Бравый полковник Менезиус придал детским играм военный характер – маршировка под барабан, стрельба в цель, бои за крепость из снега.

Когда в 1676 году на престол вступил старший брат Петра Федор Алексеевич, царица Наталья Кирилловна с младшими детьми удалилась в подмосковное село Преображенское. Здесь четырехлетний Петр продолжал потешные игры. После смерти в 1682 году царя Федора Алексеевича в Кремле для потешных отвели особую площадку, выстроили на ней полковую избу, шатер царевича и расставили пушки, стрелявшие деревянными ядрами. Вскоре для Петра набрали новых потешных, но уже не детей, а взрослых людей, из которых сформировали два полка, названные по подмосковным селам, в которых они размещались, – Преображенским и Семеновским.

В селе Преображенском начались военные занятия, уже походившие на настоящие. Вскоре построили потешную флотилию, и «потехи» стали принимать все большие размеры, проводились настоящие маневры и инженерные работы. Потешные полки с 1695 года стали участвовать в настоящих военных походах, в подавлении стрелецких бунтов и стали надежной защитой царя Петра I.

Удивительная память

Во время первого стрелецкого бунта в Москве 1682 года, когда Петр I был еще отроком, мать его Наталья Кирилловна, сопровождаемая небольшой свитою верных служителей, убежала с ним за 60 верст от города, в Троицкий монастырь, думая найти там безопасность. Но стрельцы и это убежище выведали и в великом бешенстве толпою пришли туда, чтобы убить юного царя. Они везде искали его по монастырю и не находили. Шайка злодеев кинулась даже в церковь. Там один из них нашел молодого государя в объятиях матери перед алтарем – в самом священнейшем месте, – и не ужаснулся, а устремился с обнаженным ножом на неповинного отрока. Уже он занес нож и намерен был совершить убийство, но Провидение Божье, предуготовлявшее государя к великим делам и спасавшее его потом неоднократно от опасностей, и в это мгновение спасло его. Когда он в ужасе, оцепеневший смотрел в глаза убийцы, один из мятежников закричал страшным голосом: «Постой, брат! Не перед алтарем! Подожди, пока выйдет из церкви. Он от нас не уйдет». В ту же самую минуту прочие стрельцы увидели во весь опор скачущую к церкви царскую конницу и закричали, чтобы их товарищи спасались бегством. В смятении все разбежались, и молодой царь чудесным образом остался невредим.

По прошествии уже более двадцати лет, когда все бывшие возмущения давно были укрощены, стрельцы истреблены, и не осталось из них не единого; государство наслаждалось покоем. Царь занимался обучением своего войска и обзаведением флота. Однажды он учил в Петербурге, на Адмиралтейской стороне, несколько сот ново приведенных матросов. Рассматривая их в строю с великим вниманием, государь вдруг взглянул на одного из матросов и так ужаснулся, что отскочил на несколько шагов и велел его схватить. Матрос пал на землю, крича:

– Повинен смерти! Помилуй, государь, повинен!

Никто из стоявших вокруг – ни офицеры, ни даже его товарищи – не знали, что это значит. Этот матрос уже много лет был известен между ними за человека, который исполнял свою должность с великой верностью и прилежанием. Но они ужаснулись, услышав, что царь спрашивает матроса:

– Не был ли ты стрельцом, и не ты ли мне в отрочестве, в Троицком монастыре перед алтарем, приложил нож к груди?

– Так, государь, это – я.

Когда царь спрашивал его далее, он рассказал, как прежде, будучи новичком в стрельцах, был замешан в бунт. Скоро он в своем злодеянии раскаялся и спасся бегством, когда его сотоварищей поймали и казнили. Горестно проводил он несколько лет в отдаленных пустынях, и, наконец, как крестьянин, пришедший с Сибири, записался в матросы в Архангелогородском адмиралтействе и доселе верно и честно продолжал свою службу. Царь за откровенное признание простил ему ужасное преступление и даровал жизнь, со строгим, однако, объявлением неизбежной смерти, если он еще раз попадется ему на глаза. Матрос благодарил Бога и царя за милость, и был послан в отдаленную провинцию Российского государства. Так что царь мог быть совершенно уверен, что больше его не увидит.

Испытание солдатского пайка

Учреждая в 1699 году новое постоянное войско, вводя в нем строгую дисциплину, определяя жалование солдатам и пайки хлеба, круп, соли и прочее, Петр издавал законы, только испытав возможность их исполнения. Так, прежде чем издать закон о солдатских пайках, он захотел на самом себе испытать, может ли солдат насытиться этим пайком. Для этой цели он исполнял солдатскую службу и довольствовался лишь солдатским пайком. Только после этого испытания государь сказал своим приближенным:

– Слава Богу, теперь я узнал достоверно, что определенный солдату паек достаточен. Ибо когда я по возрасту и силам моим для своего насыщения требую большее количество пищи, чем многие из моих солдат, то, конечно, каждый из них этим пайком будет сыт.

Дела милосердия

Петр ежедневно выезжал в какое-нибудь присутственное место или на работы, на военные учения, в торговые ряды. При этом всякий раз, как случалось ему по дороге встретиться со священником, несущим Святые Дары к какому-нибудь больному, государь обыкновенно сходил со своей одноколки или санок, смотря по времени года и, воздав Святым Дарам благоговейное поклонение, брал священника под руку и шел с ним к больному. По причащении больного Петр подходил к его постели и высказывал надежду на скорое выздоровление. Мало того, государь после этого ежедневно посылал проведать больного, хотя бы это был простой матрос, солдат или простолюдин. Если больной был беден, он также посылал к нему лекаря, лекарства и деньги.

Веротерпимость Петра

До Петра I русские крайне враждебно относились к иноверцам. Немногие иноверческие церкви, построенные в Немецкой слободе, едва сохраняли свое существование. Петр же не только разрешил свободное отправление богослужения всем христианам, к какому бы вероисповеданию они не принадлежали, но и позволил им управляться в своих церковных делах независимо от русского православного духовенства. Однажды он сказал: «Господь дал царям власть над народами, но над совестью людей властен один Христос».