Читать книгу - "Николай Клюев - Сергей Станиславович Куняев"

* * *

А в это время выступления Есенина и Клюева встречали в отечественной прессе весьма жёсткий приём.

«Городецкий ушёл, но его поэты — Клюев и Есенин — кажется, ещё обвевают крылами своей „избяной“ поэзии новое общество…

Их искание выразилось главным образом в искании… бархата на кафтан, плису на шаровары, сапогов бутылками, фабричных, модных, форсистых, помады головной и чуть ли не губной…

Вообще всего того, без чего, по понятию и этих „народных“ поэтов, немыслим наш „избяной“ мужик».

«А поэты-„новонародники“ гг. Клюев и Есенин производят попросту комическое впечатление в своих театральных поддёвках и шароварах, в цветных сапогах, со своими версификаторскими вывертами, уснащёнными какими-то якобы народными, непонятными словечками. Вся эта нарочитая разряженность не имеет ничего общего с подлинной народностью, всегда подкупающей искренней простотой чувства и ясностью образов».

На этом фоне особо выделился отзыв Александра Тинякова в газете «Земщина». Статья называлась «Русские таланты и жидовские восторги».

«Истинной красоты, истинного величия и настоящей глубины евреи самостоятельно заметить и оценить не могут. Даже и тогда, когда кто-нибудь натолкнёт их на „истинное“, — и то они разобраться толком в глубоком явлении не умеют, а главным образом „галдят“ около значительного имени. „Галдежом“ своим, даже и сочувственным, они приносят в конце концов вред, потому что мешают вникнуть в истинный смысл того явления, о котором галдят… потому что среди талантливых русских людей очень много людей, по характеру своему мелких и слабых. Пойдя на удочку еврейской похвалы, эти маленькие таланты гибнут, не принося и половины той пользы родине, которую могли бы принести…

Приехал в прошлом году из Рязанской губернии в Питер паренёк — Сергей Есенин.

Писал он стишки, среднего достоинства, но с огоньком, и — по всей вероятности — из него мог бы выработаться порядочный и полезный человек. Но сейчас же его облепили „литераторы с прожидью“, нарядили в длинную, якобы „русскую“ рубаху, обули в „сафьяновые сапожки“ и начали таскать с эстрады на эстраду. И вот, позоря имя и достоинство русского мужика, пошёл наш Есенин на потеху жидам и ожидовелой, развращённой и разжиревшей интеллигенции нашей… Со стороны глядеть на эту „потеху“ не очень весело, потому что сделал Есенин из дара своего, Богом ему данного, употребление глупое и подверг себя опасности несомненной. Жидам от него, конечно, проку будет мало: позабавятся они им сезон, много — два, а потом отыщут ещё какую-нибудь „умную русскую голову“, чтобы и в ней помутился рассудок…»

…Клюев, естественно, не мог быть согласен с основным в своей крайней несправедливости посылом Тинякова — что, дескать, именно «литераторы с прожидью» облачили Есенина в «русскую» рубаху и «сафьяновые сапожки»… В то же время он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что печатается он со своим другом именно у издателей-евреев — идёт ли речь о «Биржевых ведомостях» или о «Северных записках», издательница которых Софья Чацкина истерически вопила, узнав о чтении стихов Есениным перед императрицей: «Отогрели змею! Новый Распутин! Второй Протопопов!» — что тут же разошлось по писательским домам, и началось нашёптывание: «антисемит»… Так что ничего удивительного, что в стихотворении, посвящённом «отроку вербному», Клюев дал свою оценку змеиному шёпоту: