Читать книгу - "Свято место пусто не бывает: история советского атеизма - Виктория Смолкин"

Умеренный идеологический климат брежневской эпохи порой заставляет оценивать ее как «застой» – этот ярлык, введенный в оборот Горбачевым для характеристики состояния дел в стране при его предшественниках, с тех пор прочно утвердился в трудах многих исследователей⁶¹³. Разумеется, по сравнению с бурными административными и идеологическими переменами предшествующей хрущевской или последующей горбачевской эпохи, брежневский период был отмечен стабильностью – если не летаргией – во многих областях жизни. Но под казавшейся незыблемой поверхностью сфера советской идеологии переживала кардинальные перемены. Даже применительно к наиболее догматичной сфере советской идеологии – атеизму – термин «застой» обманчив.

Идеологические перемены брежневской эпохи становятся заметны, если обратить внимание на то, что государство в те годы обращается к общественным наукам как орудию управления. Действительно, начало брежневской эпохи для советских общественных наук стало временем «второго рождения» и даже «золотым веком»⁶¹⁴. Возрождение общественных наук в СССР стало возможным благодаря двум факторам. Прежде всего, период от смещения Хрущева на октябрьском Пленуме ЦК КПСС 1964 г. и до оформления брежневского курса в конце 1960‐х гг. был временем закулисной подготовки реформ. Многие реформаторские планы были порождены дискуссиями о том, насколько реальная жизнь советского общества отличается от пропагандистских заявлений о неуклонном движении к коммунизму. Фактически попытки сократить разрыв между коммунистической идеологией и реальной жизнью советского общества начались еще при Хрущеве, когда идеологический аппарат обратился к «конкретным социальным исследованиям», чтобы получить научные данные о советском обществе и использовать их для решения экономических и социальных проблем.

Возрождению социальных наук способствовали также существенные экономические, демографические и культурные перемены в жизни советского общества, начавшиеся в середине 1950‐х гг.⁶¹⁵ Население СССР молодело, увеличивалась доля городских жителей, повышался уровень образования и материальной обеспеченности – и эти тенденции быстро изменяли облик советского общества. У советских граждан стало больше личного пространства, свободного времени и потребительских возможностей, а значит, больше независимости в решении жизненных вопросов. Характерно, что первые проекты «конкретных социальных исследований» были посвящены быту. Изучение жизни сельчан Горьковской области, осуществленное Сектором новых форм труда и быта, созданным в 1960 г. в Институте философии Академии наук СССР, касалось влияния экономических и политических перемен на повседневную жизнь села⁶¹⁶. Вскоре и в Ленинграде была создана социологическая лаборатория, изучавшая «человека и его работу» – временные модели труда и отдыха городского населения⁶¹⁷. Но в наибольшей степени партию интересовал вопрос о том, почему советские граждане отворачиваются от коммунистических идеалов и почему идеологическая работа не оказывает заметного влияния на такое положение дел. На протяжении брежневского периода идеологический истеблишмент продолжал создавать научные институты и лаборатории, надеясь, что более обширная и качественная информация о населении страны позволит, используя знаменитую формулировку антрополога Джеймса С. Скотта, лучше «видеть» советское общество⁶¹⁸.

Партийное руководство демонстрировало свою неизменную приверженность социальным наукам, издавая многочисленные постановления, призывавшие социологов играть более активную роль в идеологической работе⁶¹⁹. На заседании идеологической комиссии, проходившем с 15 по 18 ноября 1965 г. и посвященном общественным наукам, партийный философ Петр Федосеев (1908–1990), который впоследствии стал вице-президентом Академии наук СССР и членом ЦК КПСС, высказал пожелание о создании научного института, который занимался бы социологическими исследованиями; на бюрократическом языке того времени этот «сигнал» означал, что данный вопрос уже стоит на повестке дня партийного руководства⁶²⁰. Предложение Федосеева было поддержано Митиным, который аргументировал свою позицию тем, что в данной сфере Советский Союз отстает не только от капиталистических стран, но и от других стран социалистического блока. «В США, – отметил Митин, – расходуется на организацию социологических исследований свыше 250 млн. долларов в год, в стране работает 25 тысяч социологов…»⁶²¹. Тем, кто сомневался в необходимости проведения социалистических исследований, Митин с оттенком иронии предложил «послать бригаду теоретических работников… на завод им. Кирова в Ленинград и действительно изучить, посмотреть, как идет становление нового человека»⁶²².