Читать книгу - "Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Мезоамерика - Галина Ершова"

Зато в центре Тлахинга, расположенном к югу от Теотиуакана, был обнаружен обычный жилой квартал ремесленников (200–700 годы), где жили ювелиры и гончары. Любопытно, что в этом пролетарском районе нет ни следов религиозной деятельности, ни ритуального использования собак. Здесь их только ели.

Таким образом, археологические материалы убедительно показывают, что знать потребляла собак в религиозных целях, в захоронениях и для ритуальной еды. Обычное же население – просто для еды. Собачатина составляла 10 % потребляемого мяса. Кроме того, наблюдается и еще одна закономерность: на раннем этапе, в формативный период, собак или хоронили специально, или же вместе с человеком, как это часто наблюдается в Тлатилко. Позже, в классический период, ритуальное захоронение собак выходит из практики. Собак прежде всего съедают, а потом уже используют в ритуальных целях.

Однако начиная с VII века н. э. в Толлане неожиданно возрождается традиция погребения человека вместе с собакой. При раскопках были найдены останки 29 собак, из которых 25 оказались в захоронениях. Зато в мусорных отбросах Толлана не оказалось ни одной собачьей кости. Причем, в отличие от классического Теотиуакана, погребения собак обнаруживаются не только у знати, но и в кварталах простых общинников.

В толланском комплексе Серро-Ла-Малинче (750–850 годы) в помещении жилых построек было обнаружено коллективное погребение, где лежали останки десятилетней собаки. Кости собак находились и в прилегающем к зданию внешнем дворике. В районе площади Чарнай в захоронениях 700–1000 годов археологи обнаружили полные или почти полные скелеты 23 собак. Почти все захоронения оказались множественными и содержали до девяти экземпляров, среди которых были и взрослые особи, и молодые щенки, и щенки молочного возраста, и даже неродившиеся зародыши. В некоторых случаях были захоронены собаки одного возраста, в других – разного. Все захоронения находились во дворах. В четырех случаях собаки помещались «для вечной охраны» рядом с каким-либо объектом, в стольких же – рядом с человеческим захоронением и в еще двух – около стен.

На еще более глубокую связь с архаическими религиозными представлениями указывает присутствие останков собак в пещерах. Так, например, в Теотиуакане, в пещерах и туннелях к востоку от Пирамиды Солнца, в 1994–1995 годах были обнаружены три захоронения собак. Это были две взрослые особи и один пятимесячный щенок. Взрослые собаки располагались вместе с человеческими останками напротив входа в нишу, как если бы охраняли ее. Судя по погребальному инвентарю, захоронение было сделано тольтеками в VIII веке н. э. По расположению костей видно, что мертвое животное было закутано в ткань и только затем погребено. Примечательно, что у одной из собак правая передняя лапа была короче остальных. Возможно, это как-то связано с существовавшими в Мезоамерике (и не только) представлениями о том, что убогие и уроды имеют больший доступ к богам.

Как показывают археологические материалы, традиция погребения собак приходит в центральную Мексику с северо-запада, но двумя волнами, как бы от двух разных традиций.

Начиная с IX века, то есть накануне постклассического периода, традиция использования собак в ритуалах видоизменяется и становится более ограниченной. Так, например, в Лас-Минас (Гватемала) была обнаружена мешикская стена, сооруженная в конце XV века, рядом с которой находились два сосуда с остатками кремации человека. Рядом лежал скелет трех-четырехмесячного щенка без костей лап. Под самим комплексом были обнаружены останки трех детей – и тоже без костей пальцев! Остается предполагать, что и собака, и дети были неким подношением кремированному персонажу.

Археологам удалось узнать многое о роли собаки в древнем мексиканском обществе, но кое-что стало известным лишь из устных и письменных источников. Прежде всего это касается использования собак в календарно-ритуальных обрядах.

Так, например, в первый день девятого месяца (tlaxochimaco) полагалась ритуальная еда из собак в честь Уицилопочтли. Считалось, что приношение собаки в жертву означало приношение на землю жизненного огня. Собака соответствовала десятому знаку дня и была связана с огнем, молнией или небесным огнем. Богам от бедных животных доставалось вырванное живым сердце, а остальное съедали участники мероприятия.

В праздник Нового года старухи танцевали с глиняными собачками с пятнами на боку – они символизировали маисовые лепешки. В жертву приносили чернобокую собачку.

По описаниям хрониста Саагуна, человека, умершего от болезни, хоронили вместе с собакой, непременно коричневого цвета. В этом случае собаку надо было убить стрелой. Умершей собаке обвязывали вокруг шеи хлопковую нить и в таком виде помещали в захоронение. Иногда в захоронение помещалась только собачья голова.

Науа считали, что через 80 дней после погребения кости умершего человека и собаки должны быть вынуты и обожжены. Эта процедура повторялась через год и еще раз через четыре года. В каждом случае этим занимались старики. Они жгли кости, обмывали то, что осталось, и укладывали прах в горшок или сосуд, который помещался под полом дома.

У индейцев существует немало мифов о собаках. Причем мифов самых разнообразных, которые, правда, можно объединить в две группы: размножение человека и путешествие по миру мертвых. Согласно одному из них, из первой группы, солнце, когда ухаживало за женщиной, превратило ее в собаку. По другой версии мифа, человеческое существо появилось после того, как женщина была оплодотворена собакой. Нельзя не вспомнить и миф о близнецах, воплощение которого часто встречается на древней иконографии. И мать, и сами близнецы зачастую изображаются в образе собаки с двумя одинаковыми щенками. Это же трио занимает место одного из созвездий в зодиакальном круге, соответствуя Рыбам. Видимо, этот элемент и является связующим со второй группой мифов о собаках.

О собаке как «связнике» между мирами говорится и в эпосе майя-киче «Пополь-Вух». Согласно тексту, собачка перевозит душу умершего в страну предков, помогая ему перебраться через реку гноя и другие препятствия. Легенда «Шуок» современных индейцев чолей также повествует о собаке – посреднике между мирами. Крестьянин отправляется на поиски сбежавшей со священником жены, но его обманом посылают искать смерть. В горах он встречает свою уже умершую собаку по имени Шуок, которая помогает в поисках и благополучно перевозит его в страну мертвых и обратно, соблюдая необходимые меры предосторожности. Человек должен крепко держаться за собачьи уши и не открывать глаз – иначе навсегда останется в преисподней. Пес же по дороге рассказывает седоку об опасностях, которые встречаются им на пути. Любопытно, что сам процесс перемещения между мирами описан в легенде весьма детально, как-то перекликаясь с «Пополь-Вух», но результат всех этих действий, в общем-то, остается маловразумительным.

Итак, характер отношений собаки и человека в древней Мексике имеет несколько аспектов. Первый, совсем прозаический и даже горестный, – это специальное выращивание маленьких лысых собачек для употребления их в пищу, прежде всего на праздничных пиршествах. Второй, более привычный, – использование собаки для охранно-охотничьих заданий, правда, больше в целях создания шумового эффекта. И, наконец, третий, «мистический», – упоминание в мифах собаки как проводника души умершего по потустороннему миру в страну предков. Хотя в формировании подобных представлений вполне мог играть роль и тот банальный факт, что даже при самом невинном укусе собакой человек подвергался риску получить воспаленную рану, последствия которой могли быть непредсказуемыми. Не говоря уже о вполне прогнозируемых и неутешительных результатах бешенства или столбняка, прививок против которых в те времена, как известно, не существовало.