Читать книгу - "Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 2. Альма - Сергей Ченнык"

Поначалу орудие было выставлено на обозрение в музее Королевской артиллерии в Вулвиче, позже оно было перевезено в музей в замке Карнарвон, Уэльс.

После взятия на русской батарее, кроме отбившейся от своих роты или части роты 7-го Королевского фузилерного полка, одновременно оказались солдаты еще как минимум трех полков — 23-го, 33-го 19-го и отдельные персонажи из 95-го. Это не значит, что все оказались там одновременно, скорее всего, их порядки были так перемешаны, а число храбрецов (и уцелевших) уже явно не совпадало со штатной численностью.

Особенно много раненых и убитых было из числа офицеров.

Во время атаки батареи выбыл из строя командир 19-го полка полковник Сандерс, и командование взял на себя подполковник Анетт, собравший вокруг себя тех, кто еще мог держать оружие в руках и у кого хватало воли двигаться вперед.

Знаменный офицер 23-го полка лейтенант Генри Анстроттер, несший королевское знамя, почти достиг батареи, но был застрелен, очевидно, одним из пехотинцев Казанского полка, часть которых, укрывшись за земляным валом, в упор вела стрельбу по англичанам, пополнив и без того внушительный печальный список павших офицеров уэльских фузилеров. Хотя лейтенант и служил в валлийском полку, он был шотландцем, выходцем из одного из самых старинных горских кланов, вторым сыном сэра Ральфа Анстроттера Балкаска. Его тело обнаружил после боя Джордж Хиггин- сон, его друг, сразу вспомнивший дурные предчувствия юного лейтенанта за два дня до сражения. Пуля попала Анстроттеру в сердце.

^{Останки энсайна 23-го Уэльского фузилерного полка Генри Анстроттера. К сожалению, могилу сохранить не удалось.}

А теперь о еще одной интересной детали. В работе В.Н. Гурковича «Памятники и памятные места Крымской войны. Альма» очень подробно описаны результаты экспедиции 1990 г. по исследованию русской батареи. Там пишется об обнаруженных в 16-ти м от батареи в индивидуальной могиле останках британца «…со сложенными на груди руками и прямыми ногами». Дальше: «…ни в одной другой из вскрытых могил останки не находились в таком анатомическом порядке. В чем здесь секрет? Думается, в личности погребенного, скорее всего, англичанина, сраженного пулей из гладкоствольного российского ружья, — круглая пуля обнаружена в области груди убиенного. В пользу такого предположения говорит и то, что рядом с останками найдены шесть пуговиц из кожи; на двух из них читается слово «LONDON…» (другие слова сильно повреждены), а на единственной металлической с четырьмя дырочками сохранилось следующее: «GOSPORT.R.B…F». В яме-могиле обнаружены также железные подковы и фрагменты обуви с дырочками для шнурков…».

^{Сержант гренадерской роты 23-го Уэльского фузилерного полка. Альма. 8(20) сентября 1854 г.}

Смею предположить, что это и есть останки убитого офицера 23-го Королевского Уэльского фузилерного.выстрелом в упор лейтенанта Генри Анстроттера, полка. В пользу этой версии говорит и то, что если внимательно прочитать перевод текста на памятнике, то мы обнаруживаем, что из погибших на Альме офицеров-валлийцев только семеро лежат под саркофагом. И список этих семерых обрывается как раз перед Анстроттером.

Хотелось верить, что толерантность восторжествует и наконец-то свершится сенсация — впервые мы узнаем точное имя хотя бы одного из сражавшихся в этот день. Пусть это не русский солдат или офицер, пусть англичанин, но он мог быть ПЕРВЫМ! Не будем упоминать о разграбленной могиле несчастного Горация Каста. Анстроттер имел шанс быть реально перезахороненным с указанием всех необходимых данных: имени, возраста, звания… и даже почетного караула его родного полка, существующего и сейчас.

Но, видно, историческая близорукость становится частью нашей идеологии. Останки лейтенанта несколько лет назад были зарыты вместе с безвестными останками обнаруженных на батарее русских солдат. Сенсации не произошло. Слово «идентификация» нам, увы, незнакомо…

Сержант Коннор, контуженный ранее пулей в грудь, сломавшей ему несколько ребер, принял из рук одного из капитанов королевское знамя и оставался с ним до конца сражения, передав его затем лейтенанту Бевилу Гранвилу. Через два года он стал первым кавалером Креста Виктории в британской армии. После войны сержанту (ставшему уже офицером) было предоставлено право пожизненной службы в рядах уэльских фузилеров. Но на Альме молодому ирландскому парню Коннору было не до этого:

«…Мы приостановились, в этот момент знаменный офицер был убит, а я свален с ног пулей, ударившей меня в грудь и сломавшей два ребра. Капитан Эванс помог мне встать, я вновь развернул знамя и побежал к земляному укреплению и укрепил знамя на нем…».

Полковое знамя уэльских фузилеров было пробито в 16-ти местах. Но оно хотя бы было на месте. В другом полку его умудрились потерять. Королевское знамя 7-го полка в суматохе и неразберихе пропало, но потом было обнаружено со сломанным древком капитаном Пирсоном, адъютантом командира Легкой дивизии.

После этого по приказу генерала Кодрингтона его поместили между полковым и королевским знаменами 23-го Короевского Уэльского фузилерного полка: «Он подобрал его, а так как рядом не оказалось ни одного офицера 7-го полка, генерал Кодрингтон пожелал отдать это знамя капитану Беллу, заметив, что «именно в Королевском уэльском полку оно будет в полной безопасности». Явление уникальное — 23-й полк сражался в Альминском сражении под тремя знаменами!

^{Лейтенант гренадерской роты 23-го Уэльского фузилерного полка. Альма. 8(20) сентября 1854 г.}

Хотя валлийцы сохранили знамена, они потеряли командира. Командир 23-го полка подполковник Гарри Честер, потерявший свою лошадь, раненный в руку, весь в крови, продолжал командовать полком, пока не получил смертельную рану в грудь, сделав при этом еще несколько шагов. Из воспоминаний сержанта Коннора:

«… Я услышал крики «Кавалерия! Внимание, кавалерия! Уходите! …Подполковник Честер …закричал «Нет! Нет! Нет!» и со страдальческим выражением лица, которое я никогда не смогу забыть, упал мертвым неподалеку от своей лошади…».

Командир полка умер не сразу. Некоторое время лежал на земле, пытаясь что-то сказать тем, кто был рядом. К нему подбежал сержант Вильям Стайт и, взвалив тело командира полка на спину, вынес из-под выстрелов. Стайт донес умиравшего командира до полкового медицинского пункта, где распоряжался хирург доктор Ватт (кстати, в одном из источников о нем говорят как о реальном прототипе друга легендарного сыщика Шерлока Холмса — докторе Ватсоне). Вместе с ним находился его помощник, совершенно не военный, совершенно молодой человек, провизор Харрингтон, добровольно пошедший с полком на войну. С одной стороны, это был порыв патриотизма, охвативший его, как и многих ровесников. С другой стороны, юноша хотел получить хорошую медицинскую практику и сделать достойную карьеру врача. Мне неизвестно, как у него было с первой патриотической составляющей, но с практикой проблем не было точно. Пациентов уже с первых минут, было в избытке, поток их с каждым часом увеличивался кратно.