Читать книгу - "100 великих гениев - Рудольф Баландин"

Лев Николаевич Толстой родился в поместье Ясная Поляна (Тульская губерния). В 3 года лишился матери, в 9 лет – отца. Получив, хорошее домашнее образование, поступил в Казанский университет, но через три года оставил его, разочаровавшись в казенном обучении.

Поступив на военную службу, отправился на Кавказ; в Крымскую войну участвовал в обороне Севастополя. Рано ощутил призвание писателя, психолога и моралиста, углубляясь в самопознание (повести «Детство», «Отрочество», «Юность»). С 1856 года, уйдя в отставку, полностью посвятил себя литературному труду. Мировую известность принесла ему грандиозная эпопея «Война и мир», в которой обсуждаются закономерности исторического процесса, роль масс и личности. Не менее знаменит его роман «Анна Каренина». В художественной (романы, пьесы, повести, рассказы), а затем и публицистической форме он раскрывал проблемы жизни и смерти, веры и неверия, знания и невежества, любви и ненависти. Он был не только литератором, но и мужественным мыслителем.

Духовно-нравственные искания привели его к собственному толкованию христианства вне формальной церковности. Этому он посвятил «Исповедь», «Критику догматического богословия», «О жизни», «В чем моя вера», по-своему перевел Евангелие. За критику официального православия его в 1901 году отлучили от церкви, тогда как атеисты упрекали его в богоискательстве. Для просвещения народа написал детские рассказы, сказки, азбуку. Проповедовал непротивление злу насилием, занятие физическим трудом, просвещение и простую жизнь без роскоши. Осенью 1910 года, переживая неразрешимое противоречие между бытом и своим учением, тайно ушел из дому, заболел на железнодорожной станции Астапово (ныне – Лев Толстой), погребен в Ясной Поляне.

Многие суждения он высказывал от лица героев своих произведений, перейдя в конце концов к непосредственному изложению собственных взглядов на жизнь. Уже в первой повести он посетовал на утрату переживаний детства: «Вернутся ли когда-нибудь та свежесть, беззаботность, потребность в любви и сила веры, которыми обладаешь в детстве? Какое время может быть лучше того, когда две лучшие добродетели – невинная веселость и беспредельная потребность любви – были единственными побуждениями жизни?»

Последующие годы стали для Толстого поисками потерянного рая. Он поддавался соблазнам жизни, впадал в отчаяние, безуспешно пытался вновь ощутить чистое счастье любви, но самое главное – искал смысл своей и всеобщей жизни. Потому что тогда же, в детстве, он ощутил острое чувство смерти. Недолгое существование на свете и – небытие. Вечное? Или бессмертие? Но рассудок отказывался верить в церковные проповеди и библейские чудеса, хотя душа мечтала о грядущей посмертной встрече с отцом и матерью…

Почти все люди признают, что человеческая жизнь проходит суетно, глупо, мерзко, неразумно; что в обществе царят лицемерие, несправедливость, пошлость; что правители и политики хитры и подлы; что богатые алчны, бессовестны, обуреваемы низмеиными помыслами; что ученые односторонне развиты, а потом глупы; что народ унижен, обманут и обворован; что учителями жизни и нравственности слишком часто становятся безнравственные лжепророки… Из таких посылок исходил Лев Николаевич. И задавался вопросом: почему так происходит? Как это исправить? Как надо жить достойно человека разумного, а не разумной скотины?

Ответы Толстого имеют преимущественно религиозно-философскую основу. Наиболее кратко и полно они представлены в статье «Что такое религия и в чем сущность ее?» Она вышла впервые в Англии, а русский вариант (запрещенный цензурой) назывался еще и так: «Мысли о современном человечестве». Странно, что именно эту статью обходили своим вниманием почти все, кто писал о мировоззрении Толстого. По-видимому, слишком смело, откровенно, остро и справедливо высказывался в этой работе великий писатель. В ней он, впрочем, как во многих своих трудах, проявил себя одновременно и ребенком, с ясным непредвзятым взглядом, словно впервые открывающим окружающий мир; отроком, не терпящим компромиссов; романтичным юношей, тешащим себя надеждой изменить людей силой слов и мыслей; мужчиной, готовым стоять насмерть за свои убеждения и человеческое достоинство; мудрым старцем, поучающим и вразумляющим тех, кого он хотел бы научить жить счастливо и благородно.

Его метод осмысления проблем прост: опора на здравый смысл, собственный разум; отсутствие какого бы то ни было лукавства или умолчания, стремление дойти до самой сути, отсутствие ссылок на любые авторитеты – научные, философские, религиозные. Единственное исключение – авторитет Христа как идеальной личности. Важнейшие принципы: «Царство Божие – внутри нас»; непротивление злу насилием; не делай другому того, что не желал бы себе. Отношение к ним рациональное: это истины, которые можно доказать и проверить на собственном опыте, а вовсе не заповеди Бога.

Религиозный философ В. В. Зеньковский утверждал, что Толстой создал свою собственную систему «мистического имманентизма». С этим трудно согласиться. Толстой не создавал никакой системы. Его взгляды складывались стихийно, непоследовательно, порой противоречиво. Он был чужд мистики, веры в сверхъестественное; никогда не отрицал реальность окружающего мира, а старался воссоздавать его в своем сознании и своих произведениях во всем разнообразии. Зеньковский писал о панморализме Толстого: «Это не просто этический максимализм, а некое самораспятие. Толстой был мучеником своих собственных идей, терзавших его совесть, разрушавших его жизнь…» В действительности Толстого мучило нечто значительно более величественное, чем личные грехи или идеи, терзания совести: трагедия несправедливого устройства общества, церковных учреждений, научных организаций, системы культуры, а главное, постыдно лицемерных отношении между людьми, пошлых условностей жизни, отсутствия правды.

Наконец, Зеньковский считал, будто «Толстой приходит к категорическому отвержению личности, – и этот имперсонализм становится у Толстого основой всего его учения». И это тоже очень спорное суждение. В этом нетрудно убедиться, читая художественные произведения писателя, где всегда раскрываются чувства, мысли и поступки именно конкретных личностей и проявляется в этом смысле крайний персонализм.

«Есть две стороны жизни в каждом человеке, – писал Толстой, – жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.

Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей».

Это никак не отвержение личности, а попытка определить ее роль и значение не только по отношению к себе, но и в связи с историей человечества. Между прочим, Зеньковский не обратил внимания на то, что если бы Толстой отрицал личность, то как бы он в то же время мог оставаться мистиком, да еще имманентиотом (напомню, что «имманентный» означает «внутренне свойственный»)?

Проницательный Зеньковский по каким-то субъективным причинам не сумел, а скорее, даже не пожелал понять нечто самое главное в толстовской философии (неформальной, стихийной, личностной). Возможно, потому, что Толстой встал, по сути дела, на позицию нигилизма: долой вашу культуру! долой вашу религию! долой ваше общество! долой вашу мораль!