Читать книгу - "Белая гардения - Белинда Александра"

— Полковник, если позволите, я хотел бы уточнить… Мне кажется, это мы с Дороти обратили внимание на ее личное дело.

Дороти бросила на стол письмо, которое якобы читала, и снова принялась барабанить по клавишам. Наверное, она уже жалела, что обратила внимание на мое дело, подумала я.

Роуз обняла меня за талию.

— Роберт говорит, что это прекрасная идея, потому что она позволит ему сэкономить время и деньги, — заявила она. — Я же считаю, что это прекрасная идея, потому что розы и гвоздики, конечно, напомнили бы людям Европу, но местные растения помогут им понять, что у них теперь новый дом.

— К тому же они привлекут больше птиц и другой местной живности в лагерь, — добавил Эрни. — Будем надеяться, что станет меньше кроликов.

Я вспомнила о животных, которые вчера ночью бегали по крыше барака, и нахмурилась.

— В чем дело? — поинтересовался Эрни.

Я рассказала о царапанье на крыше и спросила, для того ли были затянуты сеткой щели в стенах, чтобы защититься от этих тварей.

— Опоссумы, — сказала Роуз.

— Ах да! — понизил голос Эрни и посмотрел по сторонам. — Это очень опасные животные. Кровожадные маленькие твари. Мы уже потеряли трех русских девушек.

Дороти хихикнула.

— Хватит тебе! — Роуз крепче обняла меня. — Опоссумы — это маленькие зверьки с пушистыми хвостиками и большими глазами. Больше всего они любят забираться в кухни и воровать фрукты.

— Ладно, ты победила, — усмехнувшись, произнес полковник, выпроваживая нас из кабинета. — Передаю тебе Аню, чтобы она помогла тебе с комитетом по озеленению территории. Теперь уходите. Все. Чтобы я вас больше не видел, у меня есть дела поважнее.

Он сделал серьезное лицо и захлопнул за нами дверь. Роуз весело подмигнула мне.

До конца недели Ирине нездоровилось, но в следующий понедельник, когда ей стало лучше, мы отправились в экспедицию за саженцами, предварительно отыскав заросшую тропинку за лагерем. Роуз дала мне справочник по дикорастущим цветам Австралии, и, хотя он показался мне слишком сложным, я все равно взяла его с собой. Ирина была в прекрасном расположении духа не только потому, что уже начала работать в яслях и полу чала от этого удовольствие, но и потому, что получила телеграмму из Франции. В ней сообщалось, что Розалина благополучно прибыла на место, и, несмотря на утомительное путешествие, ее состояние начало постепенно улучшаться.

«Прибыла благополучно. Чувствую себя лучше. Анализы в норме. Французы очаровательны», — говорилось в телеграмме. Как рассказала Ирина, Розалина изучала в школе английский и французский, но именно эти слова станут первыми английскими словами, которые выучит ее внучка. Она взяла с собой телеграмму и перечитывала ее снова и снова.

Тропинка начиналась сразу за той частью лагеря, где стояли палатки, и, извиваясь, уходила в долину. Огромное впечатление произвели на меня эвкалипты, когда я подошла к ним вплотную и ощутила их неповторимый запах. В книге Роуз я вычитала, что многие австралийские растения цветут круглый год, но я далеко не сразу разглядела их в подлеске. Собирая розы и камелии, я обратила внимание, что на некоторых кустах висят плоды, похожие на круглые щетки, и цветы, напоминающие завитушку в орнаменте в стиле ар деко. Потом мне стали попадаться лилии с иосхитительно изящными лепестками и какие-то цветы в форме колокольчика самых разных оттенков. Когда я рассказала своим соседкам по бараку, что собираюсь посадить местные австралийские цветы в лагере, они недовольно поморщились:

— Эти уродливые сморщенные цветочки? Их даже цветами нельзя назвать!

Но чем дальше мы с Ириной продвигались в долину, тем больше я убеждалась, как они ошибались. У некоторых растений на одном стебле одновременно росли цветки с перистыми лепестками, ягоды и орехи, в то время как другие походили на водоросли, плавающие в океане. Я вспомнила слова одного современного художника о творчестве: «Нужно тренировать глаз, чтобы увидеть в обычном предмете что-то новое, иначе трудно понять красоту нового». Этого художника звали Пикассо.

Я повернулась, чтобы посмотреть, чем занимается Ирина. Оказалось, что она идет за мной на цыпочках, тыкая в листья под ногами палкой.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Отпугиваю змей. В лагере говорят, что все змеи в Австралии жутко ядовитые. И быстрые. Они могут погнаться за тобой.

Я вспомнила шутку Эрни про опоссумов и уже хотела сказать Ирине, что я слышала, будто некоторые змеи еще и летать умеют, но решила не делать этого. Рано мне еще было перенимать австралийский юмор.

— Слушай, тебе следует разговаривать со мной по-английски, — заявила Ирина, — а мне нужно как можно скорее его выучить, чтобы мы могли уехать в Сидней.

— All right, — сказала я по-английски. — How do you do? I'm very pleased to meet you, My name is Anya Kozlova.

— I m very pleased to meet you too, — ответила Ирина. — I am Irina Levitskaya. I am almost twenty-one years old. I am Russian. I like singing and children.

— Очень хорошо, — перешла я на русский. — Весьма неплохо для первого урока. Как дела в яслях?

— Мне там так понравилось! — воскликнула подруга. — Дети — просто прелесть. И ведут себя хорошо. Но у некоторых такие грустные лица. Когда я выйду замуж, у меня будет десять детей.

Я заметила цветы, которые видела в столовой, и нагнулась чтобы выкопать их своей лопаткой.

— Десять? — Я улыбнулась. — Какой серьезный подход к решению «демографического вопроса»!

Ирина рассмеялась и протянула мешок, чтобы я положила в него растение.

— Если получится. После меня у матери не могло быть детей, а у бабушки, перед тем как она родила отца, был мертворожденный ребенок.

— Наверное, она была счастлива, когда родила сына, — сказала я.

— Да, — подтвердила Ирина, встряхивая мешок, чтобы растение упало на дно. — И еще более несчастлива, когда его убили японцы. Ему было всего тридцать семь лет.

Я посмотрела вокруг, надеясь увидеть другие интересные растения. Мне вспомнились Мария и Наташа, по поводу которых я ошибалась, думая, что они богаты. Может, считая их счастливыми людьми, я снова ошибаюсь? Где братья и сестры Наташи, ее дяди и тетки? Не во всех русских семьях один ребенок. Наверное, и у них революции и войны отняли кого-то из близких, любимых. Кажется, эта боль никого не обошла стороной.

Я заметила кустик пурпурно-белых фиалок. Их можно использовать для создания общего фона. Ирина подошла ко мне, когда я начала их выкапывать лопаткой. Мне жалко было уносить цветы с их родного места, но я шепнула им, что за ними будут хорошо ухаживать и что они смогут сделать доброе дело, прогнав тоску в лагере.

— Кстати, Аня. Я до сих пор не знаю, где ты так хорошо научилась разговаривать по-английски. Когда работала гувернанткой? — спросила Ирина.