Читать книгу - "Ганнибал Великий - Алексей Живой"

— Как прошел прием в сенате? — поинтересовался Федор, поздоровавшись и переводя взгляд с гавани на Магона.

По случаю визита в дом Барка, командир двадцатой хилиархии вновь облачился в доспехи, и даже надел новую кирасу.

— Это был всеобщий восторг, — с радостью сообщил Магон, и добавил, видимо, уже не считая нужным скрывать от Федора истинный размер подкреплений, — сенат рукоплескал нашим победам. Увидев три медимна золотых сенаторских колец, мне тут же пообещали сто кораблей с пехотинцами, сорок слонов и пять тысяч нумидийцев.

— Но, если не ошибаюсь, — припомнил Федор, — перед штурмом Рима Ганнибал говорил про двести квинкерем?

— Это уже забыто, — отмахнулся Магон, нахмурившись, — сенатор Ганнон, за которым сейчас стоит большинство, недавно отправил часть нового флота в Испанию, на помощь нашему брату Гасдрубалу. Васконы снова подняли там мятеж, который нужно немедленно подавить. А восемь тысяч пехотинцев он услал на дальние границы Нумидии, чтобы расширить там владения Карфагена. И уверял меня, что наемников сейчас не хватает.

— Значит, все-таки Ганнон, — пробормотал себе под нос Чайка, а, повысив голос, спросил, — но зачем отсылать так нужных нам пехотинцев в глубь материка, а флот в Испанию, если главные события происходят в Риме?

— Это же Ганнон, — скривил губы в усмешке его собеседник, — этот древний старик строил козни еще моему отцу. А теперь мешает брату и мне. Он ненавидит всю нашу семью и ради этого готов разрушить плоды любой победы Карфагена, с которой связано имя Барка. Даже той, что уже почти свершилась, несмотря на его противодействие.

— Но остальные сенаторы, они-то, что, не понимают, что победа над Римом принесет им не только моральное удовлетворение? — не удержался Федор, снова позабыв о том, кто он есть и с кем разговаривает.

Однако, Магон не обратил на его фамильярность должного внимания. На слишком больную мозоль наступил Федор.

— Ганнон очень богат и влиятелен. Уверен, он многих подкупил, — стал излагать свою точку зрения брат Ганнибала, — Кроме того, война отсюда видится совсем по-другому. Ганнон внушил многим, что мой брат начал эту войну больше по собственному усмотрению, нежели по приказу сената, хотя приказ был. И теперь многие считают, что было бы неплохо, если бы Ганнибал сам закончил ее, без посторонней помощи. И без новых затрат на войну.

Услышав это, Федору вновь захотелось перейти на русский язык и произнести пару крепких словечек в адрес сената, но он сдержался.

— Так что, если нам дадут хотя бы то, что обещали вчера, — закончил свою речь Магон, — это будет уже неплохо. С такими силами мы сможем взять Рим, а потом, окончательно очистив землю от легионеров, займемся теми, кто бороздит наше море. Взяв же Рим, мы склоним и даже противников в сенате на свою сторону.

«Его еще нужно взять», — подумал Чайка, снова переводя взгляд на гавань. Слушая собеседника, Федор раздумывал, не рассказать ли ему о письме. Но быстро решил, что не стоит. Пусть уж этим занимается сенатор, у него больше возможностей использовать письмо с наилучшим эффектом. Да и как он будет выглядеть, если брат Ганнибала захочет посмотреть на это письмо.

— А как твои успехи, Чайка? — вывел его из задумчивости Магон, — был у интересующего нас сенатора? Или еще нет?

— Был, — не стал врать Федор, — поговорили. Он тоже сказал, что с подкреплениями все будет не так просто и быстро. И что сенат будет долго размышлять. Даже посоветовал отдохнуть, пока есть время.

— Великий Магон, — мудрый человек, — согласился брат Ганнибала и нахмурился, — а сенат никогда не торопится с ответом. Даже сейчас, в разгар войны. Я кое-что предприму, а ты можешь отдыхать. Я пришлю за тобой, когда ты мне понадобишься.

Сенат действительно не торопился с ответом, и Федор застрял Карфагене почти на месяц вместо ожидаемых десяти дней. За это время он осмотрел весь город, побывал во многих храмах, воздав хвалу богам. А, отдав им должное, посетил с Акиром несколько кабаков, куда собирался разный торговый люд, чтобы облегчить свои кошельки. Но вскоре устал и от веселья, решив заняться делом, раз уж его никто не беспокоил. И съездил на пару с приказчиком на недельку в свое деревенское имение, находившееся в двух днях пути к югу от Карфагена.

Как ни странно, Федору понравилось. Домик в деревне у него был не столь большим как в столице, но зато пятнадцать оливковых деревьев оказались неплохим вложением капитала, особенно если вспомнить, что достались они ему даром. За прошедшее время Акир уже сумел снять с них и продать два урожая оливок, из которых приготавливали отличное масло, не падавшее в цене даже на заморском рынке.

— Может здесь еще виноградник разбить? — посоветовался с ним Федор, оглядывая песчаную почву своего надела и огороды, на которых сейчас трудились его рабы.

— Не стоит, — отговорил его приказчик, — огород здесь итак еле выживает. А для виноградника нужно гораздо больше места. Тебе придется прикупить еще земли и потратиться на дополнительно орошение. Это не дешево.

— А много надо? — щурясь на белое африканское солнце, заинтересовался Федор, которого вдруг потянуло стать плантатором, — у меня есть деньги, правда не знаю, хватит ли.

— Не торопись, Федор, — посоветовал Акир, — вот вернешься с войны, там видно будет. Деньги тебе еще пригодятся.

— Да уж, — согласился Чайка, — с этим не поспоришь. Рановато мне еще расширяться.

И Федор отложил эту затею на более поздние времена, решив поверить многоопытному в таких делах приказчику. Тем более, что дела и без того шли вполне прилично.

Пожив недельку в деревне, Федор и Акир вернулись в Карфаген, миновав по дороге множество живописных холмов, усаженных целыми рощами оливковых и финиковых пальм. Глядя на эти живописные места, Федор поймал себя на мысли, что он нашел себе новый дом в этом времени и хотел бы остаться здесь навсегда.

Оказавшись снова в столице, и не успев переговорить с братом Ганнибала о последних новостях, на следующее утро Федор проснулся от громкого стука в дверь. Его разбудил посыльный от сенатора. На этот раз, это был не Акир, а один из охранников, сообщивших, что сенатор требовал немедленной встречи.

Поняв, что предстоит официальный визит, Федор на всякий случай облачился в доспехи. А, едва преступив порог знакомой виллы, Чайка заметил какое-то оживленное движение внутри. Масса посыльных и странных людей в балахонах, лиц которых было не разглядеть, входила и выходила из кабинета сенатора, минуя охранников, проверявших каждого. Но его провели к хозяину дома немедленно.

— Ты уже знаешь последние новости? — вперил в него взгляд сенатор, едва Федор остался с ним наедине в тиши кабинета. И, не дождавшись ответа, отчетливо произнес, — вчера посла Ганнибала пытались убить.