Читать книгу - "Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. - Валерий Авдеев"

Берта Дуссе Париж, 15-й район, Ул. Тартр, д. 100»[120]

Вот такое письмо, не требующее комментариев. Оно было написано явно под диктовку адвоката и долго ходило по инстанциям во французском Генштабе, пока наконец 2-е бюро не запросило письмом от 29 октября 1920 года Павла Игнатьева. К этому времени он был уже не у дел и проживал вместе с матерью и женой на ферме, расположенной к северо-востоку недалеко от Парижа.

Он быстро, по-военному отреагировал на письмо французского 2-го бюро. Уже 1 ноября того же года П. Игнатьев пишет:

«Ферма замка Валадьер, 1 ноября 1920 г. ул. дела Плен, 50 Граф Игнатьев Гарш, деп. Сена-и-Уаза Тел. 141

Сударь!

В ответ на Ваш № 10397 от 29 октября с.г. спешу сообщить свое мнение относительно двух вопросов, которые Вы в нем подняли.

1. Разрешив в апреле 1918 года оплату чеком на сумму 163 800 франков, из коих 8000 были выплачены в качестве аванса лицу, согласившемуся перейти на службу его 2-го бюро, французский Генеральный штаб отлично представлял себе, что с помощью этой суммы можно закрыть только самые срочные дела.

Как мне помнится, эта цифра была установлена в результате уменьшения по крайней мере вдвое первоначально намеченной суммы.

В нынешних условиях я считаю, что урегулирование всех требований является совершенно невозможным, поскольку в подобных случаях я должен был бы вступить в контакт с моими бывшими сотрудниками, начать переписку, поездки, изучение архивных материалов и т. п., что совершенно невозможно с учетом моей нынешней жизни.

Тем не менее в крайне важных случаях, когда, например, от ликвидации агентуры зависит доброе имя или состояние сотрудника, я готов прийти к нему на помощь и получить от Вас оплату того или иного сотрудника.

Подобный случай имел недавно место в Голландии, однако, насколько мне известно, нам было отказано в этих выплатах, вероятно, из-за недостатка доверия французского Генерального штаба лично ко мне.

2. Что касается мадемуазель Дуссе, я нахожу, что в ее просьбе материальная сторона дела и важность оказанных ею услуг изложены самым точным образом.

Что до остального, то я подтверждаю, что она представила один или два отчета, не имеющих никакой ценности. Она не исполнила своей миссии исключительно по своей вине.

Как только мне доложили об ее аресте, перед швейцарским правительством были предприняты все возможные в подобной ситуации меры, чтобы ее спасти.

Исходя из вышеизложенного, я думаю, что не может быть и речи о выплате ей той крупной суммы, которую она запросила. Ей можно было бы выплатить сумму в одну тысячу франков, которую ей задолжали после возвращения с задания.

Примите выражения моей преданности и искреннего уважения.

Подпись: Граф П. Игнатьев.

Правильность перевода на французский язык подтверждаю.

Лейтенант Поллак»[121].

Как поступила французская военная разведка в отношении Берты Дуссе? В досье 2-го бюро, связанного с ликвидацией Русской разведывательной миссии в Париже, имеется следующие документы:

ФРАНЦУЗСКАЯ РЕСПУБЛИКА КАНЦЕЛЯРИЯ ПРЕСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА МИНИСТРОВ

КОМИССИЯ ПО ЛИКВИДАЦИИ РУССКИХ ДЕЛ

Париж, 17 февраля 1921 год Бульв. Сен-Жермен, 231 Секретно

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА ДЛЯ 2-ГО БЮРО ГЕНШТАБА АРМИИ Секция централизации сведений

В ответ на вашу ноту № 6852СКР-2/11 от 3 сентября 1920 года имеем честь сообщить Генштабу армии, что требования Скрябина и Дуссе вызвали следующие решения Комиссии по ликвидации русских дел:

…ТРЕБОВАНИЯ ДУССЕ. — Согласны с Русским военным атташе и, в соответствии с состоявшимся обменом корреспонденцией, Генштаб армии и Комиссия считают, что следует оірани-читься выплатой мадемуазель Дуссе суммы в размере 1000 франков, составляющих компенсацию за ее услуги в период с 9 мая по 28 августа 1916 года, которую она не получила своевременно по завершении ее задания.

Остальные ее просьбы должны быть отклонены.

Посему к данному документу прилагается чек на сумму 1000 (одна тысяча) франков на имя мадемуазель Дуссе. Просим Генштаб армии, в который поступили требования заинтересованного лица, соблаговолить передать ей чек и затем направить в Комиссию расписку (или копию расписки), который должна подписать мадемуазель Дуссе по вручении ей чека.

Возвращаем при этой служебной записке также документы, прилагавшиеся к ноте от 3 сентября 1920 года, за исключением документов, касающихся требований Скрябина, которые были возвращены непосредственно в Гражданский кабинет.

Генеральный контролер, Председатель Ликвидационной комиссии

(Подпись)[122]

Здесь же приобщен следующий документ:

2-е бюро Р/20.

Секция централизации сведений 29 февраля

Председателю Совета министров (Комиссия по ликвидации русских дел)

бульвар Сен-Жермен, 231

2-е бюро Генштаба армии имеет честь сообщить Комиссии по ликвидации русских дел, что вследствие ноты № 4580 ЛР от 9 февраля 1921 года чек на сумму 1000 франков, подписанный Игнатьевым, был лично вручен 21 февраля 1921 года мадемуазель Дуссе.

Расписка в получении чека прилагается.[123]

Так были оценены услуги агента П. Игнатьева Берты Дуссе. Дальнейшая ее судьба неизвестна.

Что же касается агента, который был передан П. Игнатьевым французскому 2-му бюро и упоминается в его письме, то это был, по всей вероятности, пилот Зозо, о котором мы уже рассказали в предыдущей главе. Во всяком случае, упоминаний о других секретных сотрудниках графа Игнатьева 2-го в этом деле французской военной разведки нами не обнаружено. Поясним также читателю, что «ликвидация» агента на профессиональном языке разведчиков означает не что иное, как его исключение из агентурной сети и производство полного расчета с ним, а отнюдь не убийство, как кое-кто может подумать.