Читать книгу - "Киммерийский закат - Богдан Сушинский"

Отпустив подчиненных, шеф госбезопасности какое-то время сидел за своим массивным столом, пребывая в состоянии полной отрешенности. Это был апофеоз бездумия, который через несколько минут умственного ничегонеделания обычно позволял снова вернуться к реальности. Уже самой по себе отрешенной от привычного, устоявшегося в сознании «обер-кагэбиста», — как в последнее время, с легкой руки некоего немецкого журналиста, начали называть Корягина западные радиостанции, — представления.

Однако долго так продолжаться не могло. Вырвавшись из своей отрешенности, как из сладкого предутреннего сна, обер-кагэбист взглянул на залитое солнечным светом окно: шел двенадцатый час дня. Путч был в разгаре. Там, за этим ажурно зарешеченным окном, страна, тоже ажурно зарешеченная, медленно втягивалась в гражданскую войну.

Корягин потер о ребро стола вспотевшие ладони, как потирал их всякий раз, когда ощущал, что подступает к опасной черте, и открыл черную папку в потертом кожаном переплете, без каких-либо надписей и теснений. Только он один знал, что досталась ему эта папка еще от Берии. В ней Кровавый Лаврентий накапливал досье на самых высокопоставленных членов партии. Всякий, чье имя оказывалось в этой папке, уже был обречен. Он захлопывал ее, словно накрывал крышкой гроба, и барабанная дробь его пальцев отбивалась на судьбе приговоренного ударами гробовщика.

Однако нынешний преемник Берии начал чтение все же с другой папки, на которой красным фламастером было начертано «Оперативная информация».

«12 января 1991 года. Напряженная ситуация в Вильнюсе. Спецподразделения МВД заняли здание Дома печати (литовского издательства ЦК КПСС). Перестрелка. Из мирных — двое тяжело раненных. Толпа на площади Независимости».

Из заметок самого Корягина на полях: «Почему только Дом печати? Решили брать столицу Литвы, значит, нужно было брать!»

«12 января… Радиостанция в Вильнюсе… Каждые полчаса звучат призывы к литовцам немедленно прибыть в столицу для защиты Дома правительства, телецентра и других важных государственных объектов. Образован Комитет национального спасения Литвы, который парламентом Литвы объявлен незаконным».

Из заметок на полях: «Список членов комитета нацспасения? Нет ли теневого списка, ушедших в подполье? Досье на руководителей комитета? Компромат…»

«14 января… Вильнюс. Траур. Нагнетание атмосферы националами. По уточненным данным погибло 14 человек… По сведениям минздрава Литвы, в больницах много тяжелораненых…»

«14 января… и погибло четырнадцать человек?!» — бросилось в глаза обер-кагэбисту. Слишком «режутся» цифры, что всегда вызывает подозрение. Только поэтому на полях появилось уточняющее: «Сколько именно составляет это «много»? Однако дать точную цифру шефу КГБ так никто и не удосужился. Впрочем, в ней и не было необходимости; какая, собственно, разница?!»

«14 января. В Вильнюсе делегация Совета Федерации СССР. Военным приказано от боевых действий воздерживаться. Заявление министра внутренних дел СССР: “Вся вина за человеческие жертвы ложится на руководство Литвы”. Еще бы! Президент СССР: “О случившемся я узнал только рано утром. У меня состоялась беседа с руководителями Литвы. Стремления к диалогу не обнаружено”».

— Вот так-то: не обнаружено! — воинственно осклабился обер-кагэбист. — А это уже важно. Вряд ли этот «прораб перестройки, по чьей вине как раз и рушится вся страна, представляет себе, какой аргумент, какой факт предоставил он в руки его, Корягина, стаи.

«23 мая. Нападение Рижского ОМОНа МВД СССР на таможенные посты Латвии на границе с Литвой и Эстонией».

Из заметки на полях. «Уточнить количество постов. Кто отдал приказ о нападении?»

«24 мая. Из Генпрокуратуры… Указание Генпрокурора СССР: возбудить уголовное дело в отношении сотрудников рижского ОМОНа “в целях установления правомерности его самовольных действий по ликвидации незаконно возведенных постов таможенной службы по признаку превышения власти”».