Читать книгу - "Духовная прародина славян - Михаил Серяков"

Как уже упоминалось в предыдущей части, вставка в Ипатьевскую летопись из славянского перевода «Хроники» Малалы прямо называла Дажьбога сыном Сварога: «И потом царствовал сын его, именем Солнце, его же называют Дажьбог, 7470 дней, что составляло двенадцать с половиной лет. Не умели египтяне иначе считать: одни по луне считали, а другие днями годы считали; число 12 месяцев узнали потом, когда начали люди дань давать царям. Дажьбог был сильным мужем; услышав от кого-то о некой богатой и знатной египтянке и о неком человеке, восхотевшем сойтись с нею, искал ее, желая схватить ее (на месте преступления) и не желая закон отца своего нарушать, Сварога. Взяв с собой нескольких своих мужей, зная час, в который она прелюбодействовала, ночью в отсутствие мужа ее застиг лежащею с другим мужчиной, которого сама облюбовала. Он схватил ее, подверг пытке и послал водить ее по земле египетской на позор, а того прелюбодея обезглавил. И настало непорочное житье по всей земле Египетской, и все восхваляли его»[502]. Данный текст сразу позволяет понять природу изучаемого нами божества и часть связанных с ним идей. Во-первых, он прямо указывает на то, что Дажьбог был богом солнца. Рисуя его как обожествленного правителя и, следовательно, как обычного человека, он тем не менее подчеркивает его мощь: «Солнце царь, сынъ Свароговъ, еже есть Дажьбогъ, бѣ бо мужъ силенъ», как об этом говорится в древнерусском оригинале. Во-вторых, он называется сыном Сварога, из чего вытекает, что он относится ко второму, более младшему поколению богов славянской мифологии. В-третьих, эпоха правления Дажьбога связывается с установлением царской власти в человеческом обществе, самым главным атрибутом которой оказывается дань. О том, что данное обстоятельство не было плодом воображения древнего книжника, говорит то обстоятельство, что спустя века уплата дани на Руси была календарно приурочена к Петрову дню, следующему сразу за летним солнцестоянием: «В старину Петров день был сроком судов и взносом дани и пошлин. Известна еще Петровская дань, в которой «тянули попы». По зазывным грамотам приезжали в Москву ставиться на суд»[503]. Сам же этот день, посвященный после принятия христианства апостолу Петру, в русском народном календаре был непосредственно связан с движением дневного светила, как об этом свидетельствует следующая поговорка: «С Петра солнце на зиму, а лето — на жару»[504]. В-четвертых, солнце-царь следит за соблюдением установленных его отцом законов и строго наказывает за их нарушение. Понятно, что рассказ о казни прелюбодеев восходит к тексту Иоанна Малалы и не имеет никакого отношения к славянской мифологии, однако представление о солнце как гаранте правды в обществе имеет глубокие индоевропейские корни.

Что же означало имя этого божества? Еще Д.Н. Дубенский отметил, что первая половина имени («Даждь-») представляет собой повелительное наклонение от глагола дать. Таким образом, слово Дажьбог, в строгом смысле, является не именем, а, по сути дела, эпитетом этого божества — «дающий бог». Поддержал его и М. Фасмер: «Это имя объясняется из др. — русск. пов. дажь «дай» и богъ «счастье, благосостояние» (см. богатый, убогий), т. е. «дающий благосостояние»…»[505]Последний из изучавших его исследователей — В.Н. Топоров — указал, что имя Дажьбог означает, скорее всего, «дающий бог» или «бог-даятель»[506]. Представление о боге — подателе благ многократно встречается нам в памятниках древнерусской письменности: «бъ далъ бъ взять»[507]; «Подас(ть) бгъ богатую мсть свою»[508]; вплоть до сохранившегося до наших дней выражения «Бог дал — Бог и взял». О возникновении данного оборота еще в эпоху индоевропейской общности свидетельствуют такие ведийские выражения, как daddhi bhagam — «дай долю/богатство» (РВ П, 17,7), где daddhi — повелительное наклонение, точно соответствующее слав. даж(д)ь, или asi bhago asi datrasya datasi — «ты — Бхага (богатство), ты — деятель даяния» (РВ IX, 97, 55)[509].

Дополнительно подтверждает правильность понимания Дажь-бога как бога-подателя различных благ и две опубликованные С. Килимником украинские колядки, в которых имя бога звучит устойчивым рефреном. В первой песне рисуется картина богатого урожая на поле хозяина, счастья всей его скотины, дом, полный домочадцев:

…Щоб у полi — врожайне,

Ой Даждьбоже!

На току буйно, в пасiцi — рiйно,

Ой Даждьбоже!

У дворi збройно, в коморi — повно,

Ой Даждьбоже!

А в домi склiнно на челядоньку.

Ой Даждьбоже!

На дворi щастя на худiбоньку,

Ой Даждьбоже!

На худiбоньку рогатую та ще й дрiбную,

Ой Даждьбоже!

Хай же вам буде бог у дорозi

Ой Даждьбоже!

На кожному бродi, на перевозi

Ой Даждьбоже!

Ми вас вiнчуєм щастям, здоров'ям!

Ой Даждьбоже! Цими святками та й Рiздвяними!

Ой Даждьбоже![510]

Помимо материальных благ исполнение колядки должно было принести хозяину счастье и здоровье, а также сакральное время, понимаемое, правда, уже как христианские (а точнее, двоеверные) Святки и Рождество. Весьма показательно и пожелание: «Пусть вам будет бог у дороги, на каждом броде, на перевозе». С этой чертой Дажьбога мы еще встретимся в другой песне, где этот бог также окажется связан с дорогой. Вторая колядка вновь рисует интересующего нас бога как подателя необходимых человеку благ, добавляя при этом новые интересные подробности:

…Жито-пшеницю i вс яку пашницю…

Ой Даждьбоже!

3 того колосочка буде пива бочка.

Ой Даждьбоже!

На городi сговпчики, роди, Боже, хлопчики;