Читать книгу - "Леонид Быков. Аты-баты… - Наталья Тендора"

Основной областью применения электронной музыки в фильме намечалась большая сцена боя группы советских солдат с вражескими танками. Для того чтобы посмотреть ее с выполненной мною в Москве музыкой, нужно было смонтировать и расставить соответствующие звуковые «слагаемые» на несколько пленок, сделать немало другой подготовительной работы, чем я и занимался с монтажером картины Шурой Голдабенко отдельно от Леонида Федоровича. Мы условились с Быковым, что он познакомится с «продукцией» в уже более или менее готовом виде.

Впоследствии Леонид Федорович рассказывал, что один раз он все-таки не выдержал и, воспользовавшись моим кратковременным отсутствием, попросил Шурочку дать ему послушать что-нибудь на монтажном столе. Услышав нечто похожее на «мяу», он в смятении покинул монтажную, но виду не подал, хотя и решил про себя, что будет вынужден обойтись одними шумами.

Перед показом электронной музыки (он проходил в зале перезаписи) мы оба шутили: он – чтобы смягчить для меня удар вероятной неудачи (было само собой разумеющимся, что никакая личная приязнь или неприязнь не способны заставить его покривить душой – тем более в вопросе творческом, а следовательно, для него лично самом важном и дорогом), я – чтобы, по возможности, облегчить ему ожидание, отвлечь от тягостности внутреннего беспокойства и напряжения. Показ прошел отлично, многослойные обобщающие звучания синтезатора органично сливались с изображением, и в дальнейшем мало кто даже догадывался, что вся эта более чем десятиминутная сцена в звуковом отношении построена исключительно на электронной музыке. Отвозя меня в гостиницу, Леонид Федорович говорил, что электронные звучания преследуют его и мерещатся в каждом бытовом шуме.

Поводом для юмора стало требование музыкальной редакции сдать партитуры… электронной музыки. Сидя в монтажной, я изготовил нечто наукообразно-заумное, Леонид Федорович подтвердил, что с партитурами знаком и полностью их одобряет. Отсюда же произошла юмористическая его затея представить и классифицировать «использованные инструменты». Леонид Федорович сделал рисунки, были разработаны соответствующие названия – в результате возникли «вибродолб», «судьботык», «утюрган» и т. п., сделаны примечания. Связь звучания «инструментов» с их кодовыми названиями была всем своим совершенно понятна, и этот жаргон помогал нам в работе во время перезаписей.

Вспоминается и другой образец нашего юмора. Я жил тогда в небольшой гостинице, кажется, Академии наук. Леонид Федорович по утрам заезжал туда за мной, а после работы иногда заходил ко мне к великому интересу работавших там сотрудниц. Однажды мы появились там втроем с директором фильма и как бы по-деловому, занятые своими соображениями, стали измерять ширину входной двери, лестницы, при этом негромко переговариваясь: «Колонну придется снести» и т. п. Сотрудницы, прислушивающиеся к этим нашим разговорам, понимали, что затевается нечто недопустимое, но и не знали, как реагировать. А мы поясняли, что мне требуется в номере рояль, а чтобы его внести, необходимы некоторые предварительные работы. Мы успокаивали обеспокоенных сотрудниц, что все расходы возьмет на себя киностудия и т. п. Светлые, незабываемые дни!

Остановившись, быть может, излишне подробно на этой, конечно же, далеко не самой главной стороне нашего общения, мне менее всего хотелось бы представить Леонида Федоровича эдаким беззаботным весельчаком, помышляющим лишь о шутке, розыгрыше. Нет, разумеется. Просто Леонид Федорович был удивительно естественным, живым и светлым человеком. Все эти юмористические эпизоды – не более чем редкие отдушины, возникавшие лишь тогда, когда немного «отпускало», когда Леонид Федорович ощущал, что его усилия в чем-то оправдываются, что-то получается, когда отвлекался от многочисленных и многообразных своих забот, позволял себе ненадолго расслабиться.

Ничто не давалось ему легко, «играючи», ему приходилось труднее, чем многим. Однако он не искал ничьего сочувствия, никаких легких путей, многое и много переживая в себе, лишь приоткрываясь в чем-то перед близкими по духу людьми».