Читать книгу - "Федор Апраксин. С чистой совестью - Иван Фирсов"

Три недели корабли снимались с якорей, ставили паруса, ходили поодиночке, обучались первым навыкам вождения экипажи. Потом царь устроил «забавный бой». Эскадра разделилась на два отряда, и начались эволюции с пушечной пальбой.

День за днем, от зари до зари. Без устали в течение двух недель царь выводил эскадру в море, школил капитанов, а те в свою очередь гоняли вчерашних сержантов и солдат, прививая им азы морской выучки. Всем распоряжался Корнелий Крюйс, он отдавал первоначальные команды на «Скорпионе». Иногда он спускал шлюпку, обходил корабли и в сердцах ругал своих земляков-капитанов. Коверкая русский, мешая его с голландским, кричал, тыкая им в нос наказ с флажными сигналами:

— Начинай все сызнова! Становимся на якорь. Потом выбираем якорь. Поднимаем парус, строимся в линию, производим маневр. Никому не спать!

В конце концов добился своего.

Теперь, государь, можно плавать, стыдно не будет.

Как раз задул слабый попутный норд-ост.

Петр приказал спустить шлюпку, крикнул Меншикову:

— Зови Федора, пойдем на «Скорпионе», надобно все знать про турков.

Эскадра постепенно вытянулась в линию. Царь посматривал на Андреевский флаг.

— Впервой на воинском корабле к иноземцам следуем. — Немного помолчал, о чем-то задумался. — Давай-ка, адмирал, спускай свой вымпел. Поднимай контр-адмиральский. Пускай турок думает, что идет малый флагман, а главный с флотом под Азовом.

На рейде в Керчи в сонной тишине дремала на якорях турецкая эскадра.

— Четыре корабля и девять галер, — сосчитал первым царь, глядя в подзорную трубу. — Подними, Федор, сигнал, как станем на якорь, салютовать пушками по команде флагмана.

Петр пошарил трубой вдоль линии турецких кораблей, подозвал Апраксина:

— Вишь, второй с краю — ихний капудан-паша, флагман. Пойдешь к нему с визитом. Скажешь, так и так, русская эскадра мирная, провожает своего посла к султану. Дальше Керчи не пойдем. Оденься понарядней, новый кафтан, шляпу, шпагу, как положено. Возьмешь в провожатые трех сержантов: Борзого, Куроедова, Бойцова…

Утренняя прохлада уморила крепким сном стражу дворца наместника султана. И вдруг дремучую тишину разорвал орудийный выстрел. Один, второй, третий… Первыми встрепенулись и забегали вокруг дворца испуганные янычары. Потом на балкон выскочил полуодетый Муртоза-паша.

— Всевышний Аллах, — завопил он, протирая сонные глаза, — откуда шайтан пригнал столько кораблей? Никогда не осквернялась бухта флагом неверных, не война ли это?

К дворцу сбегались перепуганные чиновники, а Муртоза-паша, сбросив от волнения чувяки и топая босыми ногами, кричал и клялся Аллахом, что русские посудины ветхие и они непременно должны утонуть в море, что у них пушек не видно.

К полудню он несколько успокоился. Посланные им приставы сообщили:

— Русский паша Головин приветствует вас с миром. Он провожает на корабле в Константинополь русского посла к султану.

— Как на корабле? — изумился паша. — Разве султан позволил? Нет, морем плыть нельзя, надо ехать сушей.

Подумал и в тот же день послал в Константинополь корабль. «Мало ли что, надо упредить московитов».

Русский адмирал ответил:

— На море нет границ, куда похочем, туда и плывем.

— Черное море принадлежит султану, — ответили турки. — Только кораблям султана дозволено плавать.

— Мы уже у Черного моря. Азов наш, Таганрог наш, Казыркамень в устье Днепра наша крепость, — отвечал адмирал посланцам паши.

Муртоза-паша уперся, прикидывал, тянул время, пригласил русского адмирала в султанский дворец. Головина сопровождала свита помощников и среди них, конечно, капитан Петр Михайлов. У ворот дворца выстроились янычары, палили из ружей.

Султанский наместник начал разговор с главного:

— Султану приятно принимать посла царя Петра, но зачем испытывать судьбу в бурном море? Ваши капитаны не знают, сколь коварна стихия.

Головин не один год провел на Востоке, общался с азиатами, усвоил их манеру переговоров, в карман за словом не лез:

— Досточтимый паша может не беспокоиться. Корабль с послом ведет опытный шкипер Памбург, он побывал на многих морях и океанах.

Однако русский адмирал не так прост, и паша приоткрыл свои карты:

— При всем уважении к русскому послу я должен получить разрешение высокочтимого султана. Кроме того, я должен подготовить судно для сопровождения вашего корабля, мне нужно время.

Разговор принимал деловой характер.

— Нашим кораблям нужна пресная вода, досточтимый паша.

К наместнику возвратилось хорошее настроение.

— Мы готовы оказывать услуги добрым соседям.

«По прошению адмиралскому, — заметил подьячий Посольского приказа, — Муртоза-паша велел для имения на корабли пресной воды отвезти колодезь, который на берегу верстах в двух…»

Как и положено, прием закончился обильным восточным угощением.

Гостеприимство керченского паши не осталось не замеченным окрестными жителями. Через несколько дней «на берег приехали торговые люди, турки и татары с разными товары и парчами и с овощами, и продавали они те свои товары на московские деньги».

Не упустил свой шанс и Корнелий Крюйс. Узнав цену кофе, купил два мешка для приготовления любимого напитка многих западных моряков. Глядя на него, Петр, смеясь, сказал Апраксину:

— Гляди, Федор, учись выгоду иметь, где случай подвернется. Европа вся на такой прибыли живет. Одни мы, дураки, сего не ведаем.

По морскому этикету наступило время визитов морских начальников. Первыми наносили визит турецкому адмиралу Гасан-паше гости. С Головиным отправились князья Трубецкой и Долгоруков, Апраксин.

«Паша принял их любезно и потчевал питиями по своему звычаю благоприветно и подарил адмирала турецким кафтаном…»

Ответный визит турки нанесли через два дня. Посетили флагманский «Скорпион» и посольскую «Крепость». Встречали Муртозу-пашу и турецкого адмирала по всей форме: «А как капычи, Муртоза-паша и их чиновники, к адмиралу и послу на их корабли приезжали, на тех кораблях во время их прибытия стояли солдаты с ружьями и с багинетами и играли на трубах и флейтах, а как они с тех кораблей отъезжали и в то время со всего каравана была пушечная пальба».

Гостей угощали по-русски, с обильным питьем и закуской. Понравились паше говяжьи языки, икра черная и красная и медовуха.

Гости кушали, причмокивая, но не забывали о деле.

Пристав Мегмет-ага продолжал уговаривать Украинцева:

— Поезжай сухим путем, вот-вот море штормить начнет. Твой корабль не стерпит, развалится.

Перевод толмача слушал не только Украинцев, но и сидевший недалеко Петр, размышлял: «Тянут канитель, в самом деле, осень скоро, непогода найдет».