Читать книгу - "Пятьдесят лет в Российском императорском флоте - Генрих Цывинский"

Вскоре я ушел в Испанию, в Ферроль, желая ознакомиться с этим чисто военным портом Испании. В океане для осеннего времени была довольно сносная погода, я шел то под парами, то под парусами, тренируя учеников в парусных упражнениях.

5 ноября я подошел к мысу Finisterre и, отыскав бухту у входа в Корунью, вошел в нее. Утром лоцман повел нас узким Феррольским каналом. Длиною около 1,5 мили и шириною, местами не более 100 сажен, канал пролегает между вертикальными стенами высоких скалистых утесов. Идешь точно в исполинском коридоре; здесь вечная тень и лишь высоко над головою виднеется ярко-синее испанское небо. В отвесных стенах виднеются амбразуры; местами висят, как ласточкины гнезда, высеченные в скале полукруглые ложи для старых пушек некогда грозной, а ныне отжившей испанской крепости, охранявшей «непобедимую армаду» могущественного флота великой Испании, в обширных колониях которой «не заходило солнце». Идя малым ходом, как в Суэцком канале, искусно лавируя в извилинах, испанец через полчаса вывел нас на обширный Феррольский рейд. Отсалютовав нации, я стал на якорь. Рядом стояли старый броненосец «Vittoria» и королевская яхта.

В северной части рейда на выдающемся полуострове — город, имеющий характер чисто военный. Здесь дом главного командира, Морской штаб, Морское училище, матросские казармы, офицерское казино и проч., далее, на восточном берегу, адмиралтейство, арсенал и судостроительная верфь. На ней я видел четыре строящихся крейсера (легкого типа, 4800 тонн) для возрождения испанского флота, вместо разбитого американцами в войну 1898 г.

Получив ответный салют, я посетил командира «Vittoria». Почетный капитан Victor-Maria Concas оказался очень прекрасным моряком, героем нескольких войн, раненным в руку в последнем сражении при Сант-Яго, будучи командиром головного крейсера «Maria-Tereza», на котором адмирал Servera держал свой флаг. Вся эскадра Серверы, выйдя из Сант-Яго, была разбита американцами: горевшие суда выбросились на берег, и весь уцелевший личный состав с адмиралом Серверой и его флаг-капитаном Конкасом попал в плен. Раненый Конкас в Нью-Йорке был окружен трогательным уходом американских моряков, узнавших в нем того самого командира, которого они за несколько лет перед тем чествовали в Нью-Йорке, куда он тогда привел океаном три старинные каравеллы, скопированные с каравелл Колумба, на торжественный праздник 400-летия открытия Америки (1492 г.). Конкас вошел в Нью-Йорк на головной («Santa Maria») каравелле Колумба, окруженный кораблями всех наций (от русского флота были «Донской», «Память Азова», «Генерал-Адмирал» и «Нахимов»), а теперь, спустя 6 лет, он в том же Нью-Йорке в качестве пленника!.. По исцелении от ран американцы тотчас же его с почетом отпустили домой. Ныне, командуя учебно-артиллерийским кораблем, он тренирует будущих наводчиков для возрождающегося флота.

Конкас подарил мне свою книгу с описанием злополучного похода и самого сражения. Во время нашей войны с Японией (1904–1905 гг.) Конкас был Начальником Главного Морского Штаба, а адмирал Сервера — Морским министром. Я получил тогда от него из Мадрида несколько писем, в них он касался некоторых трагических ошибок нашего флота, запертого в Порт-Артуре, и полагал, что его следовало сосредоточить во Владивостоке. Он предложил мне свои услуги для сопровождения меня с визитами к морским властям, заменяя русского консула, а равно и для осмотра Феррольского порта, строящихся судов и морского казино. Потом по его инициативе в морском казино был устроен раут в честь нашего прихода в Ферроль. На рауте он представил мне 18-летнего гардемарина герцога Бурбонского, с характерным фамильным носом Людовика XVI. На рауте была морская музыка, танцы, шампанское и испанские вина, и ужин «a la fourhette». Испанское общество принимало нас весьма радушно, и мы вспомнили наших друзей в Виго.

Мы ответили балом на крейсере и постарались сделать все так, как делали только в Виго. Флаги, цветы, фонтаны, вина, крюшоны, конфеты, ленточки и другие сувениры — все было самое лучшее. Капитан Конкас собрал от моего имени властей и дамскую публику, был приглашен и герцог Бурбонский со старшими гардемаринами. Наши танцоры — мичмана постарались, бал был оживлен и весел; в антрактах между танцами говорились дружественные речи и провозглашались тосты «Ewiva la bella Espagna», «Evviva Russia» под гимны обеих наций. Публика разъехалась довольная и веселая, а дамы все с ленточками и сувенирами, полученными за танцы.

Конкас пригласил меня приехать к нему на праздники Рождества в Мадрид, где жило постоянно его семейство — жена и дочь. По отзыву феррольских офицеров, жена Конкаса, хотя уже немолодая блондинка, считалась в мадридском обществе одной из первых красавиц. Он собирался встретить меня в Мадриде; показать мне город, быть в опере и на бое быков и познакомить меня с адмиралом Серверой, мечтая, как он мне однажды признался, через меня положить начало будущего тройственного alliance России, Франции и Испании, конечно в будущем, когда Испания возродит свой флот. Здесь кстати вспомнить, что одним из пионеров Франко-Русского allianc’a был ведь такой же учебный корабль «Минин», как и наш крейсер. Долго простаивая в Бресте (1891–1892 гг.), командир его капитан 1 ранга А.А. Бирилев устраивал приемы, балы, участвовал с офицерами в патриотических процессиях об-ва «Souvenir de France» и проч. Правительства обеих стран невольно втянулись в эти дружественные манифестации. Затем последовали визиты эскадр в Тулон (адмирал Авелан) и Кронштадт, и все это кончилось формальным союзом.

Пора было уходить в Виго, где нас давно ожидали, а местные дамы в письмах к офицерам недоумевали, что с крейсером случилось, что он так долго не приходит в Виго? Поэтому, как ни приятно было стоять в радушном Ферроле, я 15 ноября ушел в наш родной Виго.

17 ноября при восходе солнца я вошел в Виго. Верхушки гор слабо белели, подернутые ночным инеем, не успевшим еще растаять от только что взошедшего зимнего солнца. Пока я шел вдоль длинного залива, проползая медленно по склонам гор, солнечные лучи освещали знакомые холмы, зеленые рощи, развалины замков и аллею камелий, ведущую вдоль берега к замку «Castello». При моем салюте город догадался, что пришел «Герцог»; вскоре на стенке собралась публика, приветствуя крейсер маханием шляп и платков. Тут все знакомые. Приехал S-r Menechho, сыновья консула, молодые Molins’ы и лейтенант с канонерки приветствовали с приходом. Я сделал визиты городским властям и в знакомые дома. Везде встречали точно родные. Дамы ревниво упрекали наш крейсер за долгую стоянку в Ферроле, и тут же составлялись проекты предстоящих вечеров в городском клубе, казино и у графа de Torro-Cedeir’ы.

С утра я начал на крейсере правильные занятия с учениками. Только с 7 ч вечера офицеры освобождались и могли съехать на берег. По большим праздникам и табельным дням устраивались гонки с призами и денежными наградами гребцам. В дни гонок приглашались с берега гости и после раздачи призов устраивались «five o’clock tea», заканчивавшиеся обыкновенно танцами. В ответ на городские приемы, как и в прошлом году, на крейсере было два больших бала в Рождество и на Новый год, а накануне ухода — малый прием только для знакомых.

В Мадрид, к моему сожалению, я опять не мог поехать. Случилось так, что почти накануне испанского Рождества (новый стиль) на рейде заревел форменный шторм от NW-та; пришлось отдать второй якорь и развести пары. Оставить крейсер при таких условиях я не решился, а к тому же мой молодой старший офицер был недавно назначен и мог не справиться в серьезную минуту. Я послал телеграмму Конкасу и остался на крейсере. Шторм стих лишь по прошествии трех дней, а тогда ехать было уже поздно. В половине декабря в Виго пришел отряд русских судов под командою контр-адмирала барона Штакельберга, направлялся он на Дальний Восток, где сосредоточивались наши морские силы на случай войны с Японией, которая в то время явно готовилась к войне. В отряде были почти все суда новые: броненосцы «Ретвизан» — капитан 1 ранга Шенснович, «Полтава» — капитан 1 ранга В. Зацаренный, «Победа» — капитан 1 ранга Успенский, крейсера «Богатырь» — капитан 1 ранга А. Стеман и «Варяг» — капитан 1 ранга В. Руднев, и два миноносца. Испанское общество устроило нашей эскадре торжественный прием в театре, убранном русскими и испанскими флагами. Шла опера «Фауст» с прологом, на котором военный оркестр играл русский гимн. В ложах сидели адмирал, командиры и офицеры с судов. Городские власти, командующий войсками генерал, консул и важнейшие дамы принимали гостей и хозяйничали за чаем и вином, подаваемым в антрактах. В городском казино был парадный раут с танцами.