Читать книгу - "Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи - Луи Фредерик"

В это время в журналах и газетах публикуются многочисленные статьи, цель которых — убедить японцев, что политика их государства по отношению к Корее абсолютно оправданна и верна. Не зная, как еще доказать европейским странам свою «современность», Япония решила обзавестись колониями, действуя по отношению к Корее так же, как Запад пытался действовать по отношению к ней самой или как американцы действовали по отношению к индейцам. Японцы абсолютно по-разному вели себя в «колониях» (Тайвань и Корея) и во время войны с европейской страной. В обоих случаях народ четко придерживался политики, проводимой государством, хотя отдельные личности, принадлежавшие в основном к образованным кругам, возмущались подобной несправедливостью к Корее.

Тогда как во время Русско-японской войны даже самые мелкие вещи, принадлежавшие погибшим русским солдатам, были заботливо собраны и возвращены родным и не было отмечено ни одной кражи, население Кореи, напротив, систематически обиралось и эксплуатировалось. Эта разница в отношении к странам укоренилась в Японии еще с конца XVI века, после попыток Хидэёси завоевать несчастную Корею, когда между двумя народами возникла глубокая взаимная антипатия. Промышленные магнаты Японии видели в Корее неисчерпаемый источник дешевого сырья и бесплатной рабочей силы — то есть залог невероятной прибыли. О «спасении родины» тут и речи не шло: Японии требовалось восстановить потрепанную после войны с Россией экономику. Любой японский крестьянин, оказавшись в Корее, чувствовал себя царьком, которому все были обязаны. Считалось, что победителю непременно надлежит угнетать побежденного, особенно если у последнего нет никаких надежд на восстание. «Японец до сих пор не знает, как должен вести себя сильный по отношению к слабому, и не догадывается, что злоупотребление своим превосходством — настоящий позор!» — заявлял профессор Укита-вамин.

Во время войны японцы, в особенности женщины, стали отправлять каждому солдату на фронт имонбукуро — посылку с подарками, представлявшими собой небольшие и недорогие, но полезные вещицы, упакованные в полотняный мешочек. Этот американский по происхождению обычай появился в Японии благодаря госпоже Симизу Фукико, возглавлявшей отдел Женского союза христиан умеренного толка в Японии. В США им управляла миссис Тэтчер. Содержимое имонбукуро собирали по строго определенному образцу. Сами сумки должны были быть изготовлены из хлопковой ткани, и в них складывались письма, рисунки, фотографии детей и полезные мелочи, такие, как бумажные салфетки, жевательная резинка, карандаши — все вместе стоимостью не выше пятидесяти сэн. Тон задали аристократки, собиравшиеся в рукодельнях, а чуть позже сбором имонбукуро занялись и остальные женщины из всех слоев общества. Нельзя было допустить, чтобы солдаты на войне остро ощущали отдаленность от семьи. В самом начале этой кампании по оказанию моральной поддержки солдатам гейши и проститутки также хотели принять в ней участие, изготовляя имонбукуро, но дамы из Женского союза христиан, проникнутые благочестивым «викторианским» духом, отказались считаться с этими дарами «постыдного» происхождения. В конце концов под давлением общественности те из них, кто возглавлял сбор имонбукуро для отправки на фронт, не нашли ничего лучшего, как заменить вложенные в сумки картинки с изображением гейш… Библией. Возмущенные гейши решили сами отсылать по почте свои имонбукуро.

Эти маленькие подарки помогали солдатам не только сохранять чувство близости со «своими», но и завязывать знакомства с девушками, не прибегая к помощи посредников. После окончания войны в стране было заключено множество браков с вернувшимися домой солдатами и «крестными матерями», как называли женщин, отправлявших имонбукуро.

Итак, если прежде межродовые распри приносили лишь страдания народу, не принимавшему в них никакого участия, то в конце эпохи Мэйдзи каждый в той или иной степени был причастен к военным действиям, так что император и боги вполне могли быть довольны, а к нации вернулось благополучие.

Людей охватывал порыв милитаризма, окрашенный в религиозные тона и подкрепляемый успехами Японии во внешней политике. К концу эпохи Мэйдзи каждый японец был свято убежден в том, что сами боги направляют его страну на правильный путь и что ей суждено сыграть огромную роль в мировой истории и особенно в истории цивилизаций Азии… Впервые огромную европейскую империю — царскую Россию — сумел победить азиатский народ — японцы. В это время только неудача в военных делах могла бы ослабить это всеобщее для них чувство непобедимости и удержать Японию от политики агрессивного империализма.

На Западе эту уверенность японской нации в своем превосходстве не принимали во внимание, и лишь самые дальновидные люди, хорошо знавшие Японию, ощущали тревогу. Так, в 1907 году молодой журналист Лео Бирам, вернувшийся в Европу из путешествия по Дальнему Востоку, писал: «Восходящее Солнце Востока, сияющее славой и обагренное кровью, только начинает свой путь. Чем оно сможет изумить или ужаснуть нас?»