Читать книгу - "Тайны Третьего Рейха. Спартанцы Гитлера - Олег Пленков"

Давление на «мешочников», которые стремились избежать обязательных сдач продуктов по фиксированным ценам, иногда слишком усиливалось: в 1942 г. Гитлер даже призвал чрезмерно усердных администраторов карать только профессиональных спекулянтов, а не останавливать поезда и автомобили и не обыскивать пассажиров — если крестьянин продает своим городским знакомым оставшиеся после выполнения плана продукты, то не нужно этому мешать, чтобы не создавать дополнительной напряженности.

С того момента, когда нацистская политика вооружений и подготовки к войне подчинила себе все остальные сферы, в сфере продовольственной политики взошла звезда компетентного в вопросах продовольственного снабжения технократа, статс-секретаря в аппарате Генерального уполномоченного по четырехлетнему плану Герберта Баке^[40]; его поддерживали Гиммлер и Геринг. Не понимая новых задач и не имея здоровья для упорной работы и интриг, Дарре утерял всякое влияние и интерес к работе, а также поддержку и дружбу Гиммлера. Впрочем, формально Дарре так и не был освобожден от должности министра; по состоянию здоровья он вышел в отставку 13 мая 1945 г., но с 1938 г. все дела министерства вел Баке. Фактическое отстранение от дел после войны позволило Дарре говорить о «преследовании» со стороны нацистов. Некоторые историки (Хаусхофер, Брамсвелл) также пытались представить Дарре борцом за крестьянские интересы и за прогрессивные экологические ценности. Но эти попытки несостоятельны по причине расистских и шовинистических установок Дарре. В 1949 г. он был осужден на семь лет, в 1950 г. досрочно освобожден и умер от цирроза печени в 1953 г.

Баке же со временем стал настоящим продовольственным диктатором, ему и досталась неблагодарная задача выжать все возможное из крестьян до завоевания «жизненного пространства» на Востоке; в 1944 г. он и фактически стал министром продовольствия. Баке, будучи убежденным нацистом, тем не менее, в отличие от Дарре, последовательно выступал за интенсивную технизацию и рационализацию сельскохозяйственного производства. К такой жесткой позиции Баке толкало и руководство: Гитлер боялся «генерала Голода», который одолел немцев в Первую мировую войну, и стремился к максимальному сокращению продовольственного дефицита. В момент начала войны Третий Рейх располагал значительными резервами зерна (8,6 млн. тонн), но они не были достаточными, для ликвидации дефицита нужны были жесткие меры и непопулярные решения, и Баке готов был действовать в этом направлении. Во время войны в соответствии с Законом об управлении хозяйством (от 27 августа 1939 г.) в Германии существенно изменялся порядок государственной заготовки сельскохозяйственных продуктов: свободная их продажа практически воспрещалась, все продукты подлежали обязательной сдаче на заготовительные пункты. Закон предусматривал даже принудительное взыскание установленных норм. Если ранее основной формой экономических связей в аграрном секторе была система контрактов, то упомянутым законом было введено обязательное контингентирование, которое мало чем отличалось от выполнения плана в советских колхозах. Если до закона 27 августа 1939 г. РНШ рассматривалось как самостоятельная инстанция, подразделявшаяся на земельные «крестьянские общества», то после принятия этого закона оно целиком попало в ведомство министерства сельского хозяйства и утратило всякую автономию. С начала войны продовольствие у крестьян практически конфисковывали. Все меры по рациональному распределению имеющегося продовольствия были довольно эффективными: карточная система распределения продовольствия существовала, но первое сокращение рационов по карточкам произошло только 6 апреля 1942 г. — хлеба стали выдавать вместо 3650 граммов — 3400 граммов, рацион жиров сократился с 800 до 600 граммов в неделю. Если до войны каждый немец ежедневно получал 3000 калорий, то в 1939 г. — 2400, а в 1945 г. — 1400 калорий. До осени 1944 г. на продовольственном рынке немцы не ощущали практически никакого напряжения. Для сравнения можно указать на то, что в Англии трудности с продовольствием начались сразу — в 1940–1941 гг. Если в Первую мировую войну урожай зерна, картофеля и сахарной свеклы составил 60–64% от довоенного уровня, то в 1944 г. этот показатель составлял в Германии — 78% зерновых от довоенного уровня, 80% по картофелю и 100% по сахарной свекле. Понятно, что это относительное благополучие в продовольственном снабжении и в урожайности не было исключительно итогом усилий немецких крестьян, но также и ограбления оккупированных стран (в 1942–1943 гг. поставки из оккупированных районов составляли 15%) и использованием на селе труда военнопленных (к 1944 г. на селе в Германии работало 2,4 млн. иностранцев).

Институт экономики в городе Киль констатировал в 1944 г., что значение Восточной Европы для снабжения Рейха было весьма незначительным, во всяком случае, не таким, каким оно могло быть, учитывая ее огромные возможности и плодородие земли. Причины такого положения ученые усматривали в хищнической эксплуатации тамошних крестьян, в бесплановости действий властей и в преследовании по расовым мотивам. В западных странах (особенно в Голландии и Франции) нацисты цивилизованными способами добились гораздо больших результатов в вывозе необходимых продуктов питания.

В итоге следует констатировать, что ни идеологические, ни экономические цели аграрной политики Третьего Рейха в полной мере не достигли целей, прокламированных первоначально — предотвращения «капитализации» крестьян и бегства из села: урбанизация активно продолжалась и при нацистах. Первоначальное ощущение, что после многих столетий политической дискриминации крестьян при нацистском режиме их, наконец, стали воспринимать серьезно, их общественная значимость поднялась, а экономически для них открылись блестящие перспективы, — все оказалось обманчивым скорее даже в силу объективных обстоятельств, а не сознательного обмана нацистов. На самом деле, хоть крестьян и превозносили как самое здоровое сословие нации, «гарантию будущего», но фактически их безжалостно эксплуатировали в предвоенные годы и особенно во время войны. Ожидания крестьян сделаться первым и самым важным сословием государства не оправдались: корпоративного -кие убеждения нацистов имели на практике столь же маленькое значение, как и их антикапитализм.

Хотя в экономическом отношении дела у большинства крестьян в нацистские времена пошли лучше — их владения были законодательно защищены от рисков (что имело беспрецедентный в западной истории характер) — эти бесспорные достижения были сведены на нет нацистским вмешательством в процесс хозяйничанья на земле, всякого рода регламентациями и репрессиями против плохо функционирующих хозяйств или против крестьян-нонконформистов. Тем не менее, несмотря на некоторые неудовлетворительные высказывания и критику режима со стороны крестьян, большинство крестьянского населения вплоть до конца Второй мировой войны поддерживало нацистский режим. Во многом эти крестьянские симпатии стали следствием минимализации капиталистических рыночных рисков, а также гарантирования хотя и умеренного, но стабильного дохода.