Читать книгу - "Лев Яшин - Владимир Галедин"

В этой связи мнение старшего тренера Н. П. Морозова прозвучало так неожиданно, что обсуждается до сих пор. Что же конкретно было сказано? Есть, по меньшей мере, два изложения его слов. Существует четкое высказывание на пресс-конференции: «Первый мяч Яшин, бесспорно, не мог взять, а второй, мне кажется, брался: ведь Беккенбауэр бил из-за штрафной площади. Перед этим Яшин парировал более опасный удар (Оверата. — В. Г.). Но предъявлять к нему претензии ни в коем случае нельзя: игру он провел великолепно». И есть сцена из книги М. И. Мержанова «Олимп футбольный» 1967 года. Речь идет о ситуации после матча, когда корреспондента Бориса Гурнова отправили на послематчевую телепередачу, а остальные коллеги его ждали. Так вот: «Огорченные, мы разбирали только что прошедший матч „по косточкам“, и каждый из нас не мог скрыть чувство восторга от игры Льва Яшина. Он действительно сыграл отменно, сыграл так, как играл три, пять, десять лет назад. Он спас нашу команду от крупного проигрыша. Каково же было наше удивление, когда вернувшийся к нам Борис Гурнов с досадой рассказал, как на провокационный вопрос западногерманского журналиста: „Виноват ли Яшин во втором пропущенном мяче?“ — наш тренер Н. Морозов ответил: „Да, виновен, я уже ему об этом сказал“. Откровенно говоря, такое заявление после всего того, что сделал Яшин, всех нас потрясло. Оно было, по меньшей мере, необдуманно. Только сам Яшин мог бы дать ответ на этот вопрос. Но его не спросили. Видимо, нужно было сочинить удобную версию о причинах поражения. И ее сочинили. А причины поражения были более глубоки и совсем не касались игры Яшина».

М. И. Мержанов насчет поиска версии поражения, безусловно, прав. Однако что же именно сказал Морозов? Версия в «Советском спорте» содержала бесстрастную цитату с пресс-конференции. А Борис Гурнов передал услышанное товарищам, один из которых донес информацию до нас. Обратите внимание: в книге вовсе не говорится об общей оценке действий Яшина в полуфинале.

Так что походя клеймить старшего тренера за мнение о голе Беккенбауэра не стоит. Другое дело: мягко говоря, недопонята роль Яшина вообще в английском первенстве мира. Ну, так это и сегодня трудно осознать. Что-то не слышно было, за редким исключением (о котором непременно упомянем), рассказов о яшинских подвигах 1966 года. Не один год любое упоминание о, допустим, юбилее знаменитого голкипера или какой иной круглой дате иллюстрировалось на телевидении и вправду отличным броском из прощального матча 1971 года. А то, что он творил с Венгрией и ФРГ, пребывало в запасниках. Может, потому, что остались без медалей? Да и гол Беккенбауэра проклятый… И по-человечески жаль целое поколение, добравшееся до такой красоты лишь в интернетовскую эпоху.

Чемпионат же в Англии подошел к завершению. Матч с португальцами за третье место ничего к репутации Яшина не прибавил и ничего, понятно, не испортил в ней. Игра вышла, скажем честно, не того накала, что полуфинал или четвертьфинал. И не по вине футболистов. Они старались, но усталость, моральная, прежде всего, дала о себе знать. Тот же Муртаз Хурцилава физически измотаться не мог: пропустил три встречи до того. А вот поди ж ты, перед Португалией сон дурной видел. Ставший кошмарной явью: уже в дебюте центральный защитник сыграл в штрафной площадке рукой, чего ситуация никак не требовала. На 13-й минуте Эйсебио открыл счет с пенальти.

Взять его не представлялось возможным, так что дальнейшие рассуждения на эту тему видятся излишними. Достаточно напомнить: на «точку» вышел, по оценкам части специалистов, наследник Пеле.

И все-таки Н. П. Старостин прав в том, что реальные шансы на победу над уставшими пиренейцами у сборной СССР имелись. Действительно: убери из этого измученного Англией коллектива Эйсебио — и советский успех неизбежен. Так, по крайней мере, видится при сегодняшнем просмотре. Ведь уроженец Мозамбика успевал повсюду. Чисто и искренно сверкала знакомая Яшину еще по сборной мира 1963 года звезда.

Однако и наши нападающие смотрелись на его фоне прилично. Гол ответный создали в результате образцовой комбинации, завершенной в конце тайма Малофеевым (по протоколу), хотя, судя по всему, заключительное касание принадлежит Банишевскому.

Во втором тайме противнику повезло чуть больше. «После короткого навеса, — передавал подробности Яшин Сальникову в том же номере „Футбола“, — примерно на одиннадцатиметровой отметке завязалась борьба за верховую передачу между Корнеевым и Аугусто. Аугусто прыгнул чуть выше и сбросил мяч в сторону. Оказавшийся рядом Торрес с ходу и без помех мощно пробил под штангу. Спасти положение, на мой взгляд, было невозможно». Точно. И времени отыграться не осталось.

Итак, Советский Союз пришел к финишу четвертым. Выше не поднимались ни до, ни после. Потому и реакция в сравнении с 58-м и 62-м годами была намного спокойнее.

И фактор Яшина сказался. Советского вратаря могли назвать и лучшим на турнире. Н. П. Старостин в «Звездах большого футбола», комментируя признание первым мировым номером англичанина Гордона Бэнкса, размышлял: «Опытный и надежный вратарь, но печатью выдающегося таланта не отмечен. Он прост в приемах и поэтому нравится. Однако его игра в воротах очень прямолинейна, тогда как Лев Яшин — импровизатор и творец. Бэнкс действительно пропустил на чемпионате всего три гола, но его воротам и мало угрожали, и настоящему испытанию он так и не подвергся. Лев Яшин пропустил пять мячей, но зато вдвое больше отразил в самых безнадежных положениях. То, что он лучший вратарь мира, видели все, и не случайно составители сборной, отвечая на недоуменные вопросы, ссылались только на неудачную фразу старшего тренера советской команды Николая Морозова: после игры СССР — ФРГ он в сердцах сказал, что Яшин обязан был взять второй мяч, решивший судьбу полуфинала в пользу немцев».

Мы уже убедились, что Н. П. Морозов не был столь категоричен. Однако если причина предпочтения Бэнкса крылась лишь во фразе старшего тренера — тому и вправду стоило проявить дальновидность и сдержанность.

Впрочем, Яшин всё равно останется триумфатором мундиаля-66. Это был, бесспорно, лучший его чемпионат мира. Он не потерял в храбрости и интуиции, но игра его приобрела классическую законченность и четкость.

Хотя, наверное, и не здесь самое основное. Важнее представляются и «братание» с немцами, и то, что Эйсебио, забив одиннадцатиметровый, сразу же принялся утешать расстроенного Льва.

Могучее человеческое начало Яшина поднимается «поверх барьеров» и неудержимо притягивает к себе далеких от него личностей, желавших к тому же, по понятным причинам, ему поражения. Однако обаяние москвича столь велико, что люди невольно забывают про ненужную злобу, агрессию, нетерпимость, мстительность и становятся добрее, проще, естественнее и, как следствие, ближе друг к другу.

Ведь невооруженным глазом видно, как от чемпионата к чемпионату футбол становится грубее, грязнее и циничнее. Тем показательнее диссонирующее со временем стремление Яшина к свету и справедливости, изначально присущим замечательной игре. И «белой вороной» он не будет. Мастера футбола встанут рядом с ним. Еще увидим.

… А нам с вами необходимо вернуться домой вместе со всеми сборниками, журналистами и прочими нужными гражданами. Надо же и чемпионат СССР (он, кстати, не прерывался на время мирового первенства) доиграть.