Читать книгу - "Великие адмиралы - Джэк Свитмэн"

В 1808 году Джордж Фаррагат подружился с Дэвидом Портером, тоже отставным капитаном. Он получил за свою службу в годы революции небольшой земельный участок, а также синекуру в виде звания уоррент-офицера флота (Джордж Фаррагат находился примерно в таком же положении). Эта парочка занималась рыбной ловлей на озере Поншартрейн возле дома Фаррагата, — семья перебралась в Новый Орлеан. На жарком солнце Луизианы Портер получил солнечный удар. Он не мог двигаться, временно потерял дар речи, и, как предполагалось, у него началась последняя стадия туберкулеза. В любом случае, ему требовался постоянный уход. В условиях фронтира эти обязанности отважно взяла на себя миссис Фаррагат, хотя на ее плечах лежали заботы о собственной семье. Вероятно, ее здоровье просто не выдержало дополнительной нагрузки. Во всяком случае, известно, что шкипер Портер и мать Фаррагата скончались в один день и час (в июне 1808 года) и через 2 дня были похоронены на одном кладбище.

Сын Портера, тоже Дэвид Портер, который прославился во время войны 1812 года, был в то время мастер-коммандантом^[29] американского флота и только что прибыл в Новый Орлеан, чтобы принять морскую станцию. 28-летный Дэвид Портер, судя по всему, чувствовал себя очень обязанным благодетелям своего отца, потому что принял участие в делах несчастной семьи Фаррагатов. Через год, когда болезнь Джорджа Фаррагата, который должен был содержать 5 детей, усилилась, Портер стал помогать еще больше. Он помог старшему брату получить звание мичмана и взял второго сына, Глазго, и одну из дочерей в свой дом.

Скорее всего, никто не думал, что это затянется, и уж точно не было никакой процедуры формального усыновления. Девочка просто жила вместе с одной из дочерей Портера, а молодой Глазго — все близкие звали его именно так — остался в доме Портера. Судя по всему, он был очень привлекательным мальчиком и гордился новой семьей и возможностью поступить на службу во флот, которая открылась перед ним.

Где-то в первый год жизни с Портером молодой Фаррагат, скорее всего в честь своего друга и покровителя, изменил первое имя на «Дэвид». И снова нет свидетельств того, что это было сделано законным путем. В условиях фронтира люди научились обходиться без лишних формальностей. Однако на золотых часах, которые Портер подарил Фаррагату по случаю поступления на службу во флот, стоят инициалы «DGF, 1810». Эти часы сегодня можно увидеть в музее американской военно-морской академии.

Глазго Фаррагат окончательно расстался с семьей, когда Портер уехал из Нового Орлеана. Это произошло в 1810 году. Фаррагат некоторое время жил в доме Портера в Пенсильвании, пока его наставник ожидал назначения на пост капитана 32-пушечного фрегата «Эссекс». Между непостоянным Портером и его молодым подопечным установились тесные узы, которые стали еще крепче, когда Портер выхлопотал для Фаррагата звание мичмана. Вот так, в возрасте 10 лет, Глазго Фаррагат «поступил на государственную службу», как говорили в то время. Он стал офицером флота, и, несмотря на его молодость, к нему следовало обращаться «мистер Фаррагат», что доставляло мальчишке огромное удовольствие. Портер был строгим служакой, и все свидетельствуют, что он требовал пунктуального соблюдения старых морских обычаев там, где командовал.

Но 10-летнему мальчику все еще требовалась родительская опека, и можно представить, какие споры бушевали в доме Портера, перед тем как он решил взять Фаррагата с собой на борт «Эссекса». Это произошло летом 1811 года. Военные тучи сгущались, и столкновение с Англией было неизбежным. В таких обстоятельствах получить фрегат, даже такой небольшой, как «Эссекс», было огромной удачей для любого офицера. Портер уже успел выделиться среди сослуживцев своей агрессивностью, что и помогло ему. Отблеск этой ауры лег и на молодого Глазго.

Можно только догадываться о положении Фаррагата в качестве подопечного и протеже командира корабля. Он легко мог заработать всеобщую неприязнь, и за спиной у него и Портера могли поползти слухи. Внешне подчиненные исполняли бы приказы, но на самом деле старались бы их активно саботировать. В действительности произошло обратное. Хотя Дэвиду исполнилось всего 10 лет, он уже успел немало походить на шлюпке со своим настоящим отцом и плавал на торговом судне вместе с приемным. Поэтому он сумел доказать своим товарищам по кораблю, что море ему знакомо. В общем, он удачно начал свою службу и быстро показал себя хорошим моряком, хотя и очень маленьким.

Разумеется, он был вынужден носить настоящий мичманский мундир, что было нелепой необходимостью. Однако непосредственная манера поведения и очень серьезное отношение к любому порученному делу быстро рассеяли все сомнения, которые могли возникнуть относительно его статуса. Вместо того чтобы нажить врагов, Фаррагат быстро стал всеобщим любимцем. Одной из обязанностей мичмана было командование шлюпочным экипажем. Самой прекрасной иллюстрацией отношения моряков к нему стал один случай. Хулиганы в порту начали высмеивать Фаррагата за его молодость и маленький рост. Весь экипаж шлюпки вылетел на берег следом за ним и начал бить морды насмешникам. Драка продолжалась до тех пор, пока не появилась полиция, которая забрала всех, включая маленького зачинщика. Когда Портер узнал о происшествии, он изрядно развеселился.

Плавание Дэвида Портера на «Эссексе» стало одним из самых известных эпизодов войны 1812 года. Именно он провел первый бой с противником: «Эссекс» захватил английский шлюп «Алерт» после стычки, которая длилась всего 8 минут. Это столкновение, которое Портер едва упоминает в своем рапорте, тем не менее, стало первым сражением, в котором участвовал Фаррагат. Затем начались настоящие приключения. «Эссекс» вошел в состав эскадры из 3 кораблей, направленной в Южную Атлантику для атаки британского коммерческого судоходства. В случае необходимости корабли могли обогнуть мыс Горн и атаковать британские китобойные флотилии в Тихом океане. Двумя другими кораблями были 44-пушечный фрегат «Конститьюшн» и 18-пушечный «Хорнет». В самом начале плавания «Конститьюшн» захватил британский 38-пушечный фрегат «Ява»,^[30] а «Хорнет» захватил 18-пушечный бриг «Пикок». После этого оба победителя вернулись в порт, и лишь «Эссекс» продолжил поход.

Портер посетил все назначенные точки рандеву, кроме одной, и, разумеется, никого не встретил. Он даже не подозревал, что его напарники завершили плавание. Портер решил в одиночку продолжать плавание и повернул «Эссекс» на юг. Это было смелое решение, но совершенно типичное для него. Плавание через пролив Дрейка вокруг мыса Горн было тяжелым испытанием, но в начале 1813 года корабль уже шел на север вдоль берегов Чили. Он отремонтировал повреждения, полученные во время шторма, и приступил к поиску британских китобоев.