Читать книгу - "Выбираю таран - Людмила Жукова"

АМЕТ-ХАН СУЛТАН (1920–1971)

Лейтенант, командир звена 4-го истребительного авиаполка ПВО.

31 мая 1942 года таранил Ю-88, ударив его снизу левым крылом своего «харрикейна». Но крыло самолета Амет-Хана застряло в загоревшемся «юнкерсе», более того — крыло фашистского бомбардировщика, снеся фонарь «харрикейна», наглухо закрыло пилота в кабине. Нечеловеческим усилием летчику удалось столкнуть крыло вражеской машины и выпрыгнуть с парашютом.

Зимой 1943 года в небе Сталинграда, поданным английских историков авиации Т. Полака и К. Шоурза (энциклопедия «Асы Сталина»), тараном сбил «юнкере», но этот факт не подтверждается официальными советскими источниками.

Награды: две Золотые Звезды Героя Советского Союза, три ордена Ленина, четыре ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, орден Отечественной войны I степени, орден Красной Звезды, орден «Знак Почета», медали; заслуженный летчик-испытатель СССР, лауреат Государственной премии СССР.

Леденящее дыхание смерти, пережитое Амет-Ханом в мгновения, когда он отталкивал руками крыло «юнкерса», закупорившее его кабину, другого, слабодушного, могло навсегда отучить рисковать. В Амет-Хане, напротив, оно породило хладнокровное, расчетливое бесстрашие, которое жило в нем до последнего удара его смелого сердца.

…Жители поволжской деревни Дымокурцы поначалу приняли спустившего с неба смуглого черноглазого Амет-Хана за чужака и наставили вилы…

Пришлось летчику, отвернув борт кожаного реглана, показать орден Красной Звезды, чтобы развеять последние сомнения.

Подбежавшие сельские мальчишки доложили, что «фриц упал во-он там, а крыло от него — вот здесь, близко».

Он осмотрел эту совсем нестрашную теперь плоскость с черным крестом — «крышку несостоявшегося гроба», как потом острили его друзья, — и отчетливо понял свою ошибку: если бы таранил сверху, как делают другие, то, глядишь, приземлился бы на своем самолете. Значит, на будущее вывод таков: только хладнокровный расчет каждого своего маневра в бою.

Через полчаса он сидел за уставленным деревенскими яствами столом: квашеная капуста, грибы, соленые огурцы, чугунок дымящейся картошки и даже запыленная бутыль. («Для праздника Победы припас, — объяснил старик хозяин. — Да тут такой случай! Для милого дружка — и сережку из ушка!»)

В избу набилось много народу, старики расспрашивали, уважительно поглядывая на орден Красной Звезды, «как оно там, в небе», бабы, увидев его забинтованную голову (разбил при таранном ударе о приборную доску), сокрушались и жалостливо охали.

Затем Амет-Хана уложили на широченную кровать с пуховиком, и все село затихло, оберегая сон защитника.

* * *

Амет-Хан по матери был крымским татарином, а по отцу — лакец, горец из Дагестана. Его детство прошло в солнечном Крыму, в Алупке, зеленые улочки которой сбегают к морю. И хотя в его имени есть и «хан» и «султан», был Амет обыкновенным босоногим мальчишкой, дочерна загорелым на южном солнце и очень бедовым.

Предки Амет-Хана были воины, храбрые джигиты, а Амет выбрал другую долю — летать.

Окончив семилетку в Симферополе, потом школу фабрично-заводского обучения, пришел в аэроклуб — учиться летать. В 1939 году по рекомендации Симферопольского железнодорожного депо, где работал слесарем, поступил в прославленную Качинскую школу летчиков.

Богом грома у лакцев считался Асс… Амет-Хан помнил об этом. Ни грома, ни молний, ни врага в небе не боялся. Тем более после того, как вышел с честью из таранного поединка с самой, как он говорил, смертью.

…В полдень заехал за Амет-Ханом комиссар Миронов, разбудил.

— Ну, а фрицев поймали? — спросил Амет-Хан.

— Поймали. Из Волги, как мокрых кур, выловили. Оказывается, они на Париж летали, и на Лондон, и на Роттердам. Сколько под их бомбами людей полегло! А теперь кричат: «Ваш летчик сбил нас не по правилам!»

— Ишь ты! — тряхнул черным чубом Амет-Хан. — В нашем небе — наши правила!

Он всегда так считал, хотя был день, когда он имел все основания усомниться в этом.

22 июня 1941 года рано утром с аэродрома Григориополь в Молдавии для проверки данных о нарушении государственной границы СССР германо-румынской армией в воздух поднялась 1-я эскадрилья 4-го истребительного авиаполка. На реке Прут, по которой проходила граница, увидели грозное зрелище: сплошным потоком по мосту катились чужие танки, артиллерийские самоходки, автомашины, мотоциклы…

Когда подлетали к своему аэродрому, на поле полыхали самолеты, ангары, дымились развороченные бомбами взлетные полосы. Сели на запасном аэродроме.