Читать книгу - "Изнанка белого. Арктика от викингов до папанинцев - Рамиз Алиев"

«По программе одним пассажирам полагалось слезть с парохода, другим – занять их места и плыть до Москвы. Вышел один из моих сослуживцев по бюро наблюдений. Но лицо его не было счастливым, наоборот, глаза ширились от растерянности. Он мне шепнул:

– Фирин арестован и Пузицкий арестован. Их взяли прямо с парохода рано утром в Темпах.

“Фирин арестован. Невероятно!” – шептал я про себя. Ведь только накануне во всех газетах красовались большие фотографии Когана, Фирина и Жука – начальника строительства, начальника Дмитлага и главного инженера. А Пузицкий был начальником третьего секретного отдела, правой рукой у Фирина…

Но в нашей стране привыкли к самым невероятным событиям и фактам…

В тот вечер в Москве в честь вольнонаёмных строителей Канала в Парке культуры и отдыха был дан на открытой площадке торжественный концерт, выступали знаменитые артисты. Ждали приезда Сталина, других вождей, но они не соизволили приехать. Концерт длился долго, а в стороне прятались “чёрные вороны” – машины, перевозившие заключённых. Из толпы зрителей выхватывали то одного, то другого и втискивали их за дверку страшных машин.

Тогда арестовывали главным образом носителей ромбов, расправлялись с теми, кто имел какое-либо отношение к Ягоде и к его ближайшему окружению. <…> Шептались, что всех арестованных расстреляли в Дмитрове чуть ли не на следующую ночь. Так праздничные торжества слились с ужасом. Каждый думал – хорошо, что не меня. И я тоже так думал» [44].

Возможно, развернувшиеся репрессии были связаны со сменой руководства органов госбезопасности – Ягода был арестован 28 марта 1937 года, когда работы по строительству канала шли к завершению^[172]. Примечательно, что жена Ягоды – Ида Авербах – также внесла свой вклад в дело жизни мужа: ей принадлежит авторство монографии «От преступления к труду» (1936), её брат – писатель и критик Леопольд Авербах – был одним из трёх редакторов-составителей книги о Беломорканале. Все трое были расстреляны в период большого террора. С арестом Ягоды исчезла из общественного внимания и тема перевоспитания «лагерников». Подневольный труд широко использовался до середины 1950-х, однако только две масштабные стройки (каналы) были показательным примером «перековки». С окончанием строительства канала Москва – Волга лагерная тема окончательно становится запретной.

По завершении строительства канала Москва – Волга планировалось издание книги, наподобие беломорской. Издание было подготовлено, но отпечатано всего лишь в одном экземпляре – в эпоху большого террора действующие лица менялись слишком быстро, поэтому идея оказалась обречённой на провал [137, c. 346]. Но строительство всё же нашло своё отражение в специальном номере журнала «СССР на стройке», посвящённом каналу (февраль 1938 года). Его готовила к печати жена Ежова^[173], преемника Ягоды на посту начальника органов госбезопасности, также вскоре расстрелянного.

Спасибо Николаю Ивановичу Ежову

АСЯ ЛИНСКАЯ, ВАЛЯ МЫЗИНА.

Москва, 272-я школа, 5-й класс «А».

«Дорогой Николай Иванович! Вчера мы прочитали в газетах приговор над сворой право-троцкистских шпионов и убийц. Нам хочется сказать большое пионерское спасибо Вам и всем зорким наркомвнудельцам.

Спасибо, товарищ Ежов, за то, что Вы поймали банду притаившихся фашистов, которые хотели отнять у нас счастливое детство. Спасибо за то, что Вы разгромили и уничтожили эти змеиные гнёзда.

Мы Вас очень просим беречь себя. Ведь змея-Ягода пытался ужалить Вас^[174]. Ваша жизнь и здоровье нужны нашей стране и нам, советским ребятам.

Мы стремимся быть такими же смелыми, зоркими, непримиримыми ко всем врагам трудящихся, как Вы, дорогой товарищ Ежов!»

«Пионерская правда». 14 марта 1938 год.

Рассматривая книги и фильмы о первых лагерных стройках, можно проследить, как менялась самопрезентация карательной системы в попытках осмысления и оправдания своей роли. В конце 1920-х мы видим идеальный образ, картину, которой не было, но которую хотелось иметь в реальности. В дальнейшем изображение лагерной жизни в принципе перестает опираться на действительность. Однако, несмотря на различия, все попытки рефлексии оказались неудачными – любое отражение вскоре признавалось по тем или иным причинам негодным, фильмы ставили на полку, книги изымали и уничтожали.