Читать книгу - "Смерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере - Роберт Вайнтрауб"

Конечно, перспектива снова оказаться в море не могла не тревожить пленных. Очень многим из них довелось – и не раз – спасаться с тонущих судов в тех самых водах, по которым им предстояло теперь вернуться на Суматру. Даже те, кто, как Джуди, издавна служил в ВМФ, должны были бояться плавания после недавних испытаний на просторах океана. Для переправы на Суматру выбрали трамповые суда^[9], что стало удачным решением, поскольку благодаря малому размеру они вряд ли навлекли бы на себя торпедные атаки мародерствовавших в Малаккском проливе подводных лодок. И всего лучше было то, что эти корабли не были «дьявольскими судами»: они не имели нижних палуб, куда обычно загоняли пленных. Людей отправили на палубу, и свежий морской ветер компенсировал им нехватку пространства.

Джуди снова пронесли на борт (судна «Элизабет») украдкой, но на этот раз охранники, по-видимому, не проявили особого интереса и не пытались найти собаку. Возможно, это следовало воспринять как предупреждение. Большую часть времени, проведенного в Ривер-Вэлли, Джуди провела, как и все остальные: она пыталась подкормиться, ловя городских змей и крыс. Но было очевидно, что собака испытывала последствия голода. Ее вес упал с 24 до 16 с небольшим килограммов. Некогда яркие коричневые пятна стали тускло пегими, а шкура висела на теле собаки, как пятнистая занавеска. Ребра у Джуди выпирали, ее глазницы запали. Фрэнку оставалось лишь надеяться, что они будут работать на сборе урожая и смогут питаться более или менее сносно.

На сей раз путешествие прошло без инцидентов. А когда «Элизабет» достигла устья реки Сиак и повернула на юго-восток, пленные поняли, что их точно не направляют обратно в Глоегоер и что это не было каким-то изощренным обманом, призванным сбить их с толку. Вместо Медана их везли в Пакан-Барое, главный поселок Центральной Суматры.

В конце июля пленные сошли на берег. Они сразу же увидели там других военнопленных, но до тех пор, пока их не погнали форсированным маршем в джунгли, не понимали, что их новый дом и новая миссия не будут иметь ничего общего с сельским хозяйством. Фрэнк избежал предыдущего похода по дебрям Суматры, но для Джуди, Сирла, Девани и других этот марш в глубину острова стал болезненным повторением пути, который они уже однажды проделали почти двумя годами ранее.

По прибытии пленных немного провезли на поезде, затем велели выгрузиться и идти пешком. Спустя какое-то время люди наткнулись на овраг глубиной метров двести, на дне которого бесновалась река. Вместо более или менее прочного моста японцы соорудили шаткую конструкцию из бревен и деревянных балок. Настила, по которому можно было бы идти, не было, между опорами положили только доски. Ограждений у моста тоже не оказалось. Переход через реку превратился в ужасающую пытку, особенно для измученных, голодных людей, у которых не было обуви. Один голландец отказался переходить по мосту и начал истерически кричать. Ему предложили другой вариант: спуститься в лощину и переплыть реку. Больше этого человека никто не видел.

Остальным пришлось пересечь реку по мосту. Пока пленные осторожно двигались к другому берегу, остальным приходилось долго ждать, и те, кто перешел мост в числе первых, получили довольно продолжительный отдых. Успевшие перевести дух пленные прошли примерно 15 километров до нового лагеря, распевая «А ну, выкатывай бочку» и популярную песню солдатского протеста «Черт с ними со всеми»[3]. Но хорошее настроение быстро улетучилось и растворилось в ощущении безнадежности. Вскоре густой лес полностью закрыл дневной свет. Вокруг поднимались пузыри болотного газа, окружая людей туманом. Глотки у всех пересохли от жажды, а охранники гнали пленников дальше и дальше. Джуди робко трусила рядом, двигаясь в ритме тяжелого, шаркающего шага Фрэнка.

Наконец пленные увидели тусклые огни отдаленного лагеря, расположенного по обе стороны от линии временной дороги. Пленные дошли до расчищенного в отдаленных джунглях участка. Это был их новый дом. Пугающая новая реальность потонула в смоляном мраке ночи. Но ненадолго.