Читать книгу - "Польша. Непримиримое соседство - Александр Широкорад"

Чтобы иметь повод для постоянного вмешательства в польские дела, Екатерина II и Фридрих II решили взять под защиту польских диссидентов. Их решительно поддержали английский, шведский и датский короли. Через 200 лет этот приём используют США и страны Западной Европы для вмешательства во внутренние дела СССР. Но если в СССР шла речь о политических диссидентах, то в Польше имелись лишь религиозные диссиденты — православные и протестанты. Причём православными были белорусы и украинцы, а протестантами — в основном немцы.

Я уже писал о зверствах поляков по отношению к православным. Но от католических фанатиков страдали не только православные русские люди, но и протестанты. Так, например, в 1724 г. в городе Торунь (германский город Торн, захваченный поляками) молодые польские паны буквально терроризировали местных протестантов. В ответ протестантская молодёжь устроила погром в иезуитском колледже. Подобные инциденты нередки и в XXI в. в Западной Европе — вражда студентов двух университетов перерастает в погром учебного здания. Финал — краткосрочные административные аресты и денежные штрафы.

А вот польский суд приговорил бургомистра Резнера и девятерых мещан к смертной казни, несколько десятков участников погрома были приговорены к тюремному заключению или денежным штрафам. Суд распорядился отдать протестантский молитвенный дом монахам-бернардинцам и закрыл в округе Торуня лютеранские школы.

В чём-то знаменательно, что в 1653 г. посол царя Алексея Михайловича князь Борис Александрович Репнин потребовал от польского правительства, чтобы «православным русским людям вперёд в вере неволи не было, и жить им в прежних вольностях». Польское правительство не согласилось на это требование, и следствием этого стало отделение Малороссии. Через сто с небольшим лет посол императрицы, его праправнук Николай Васильевич Репнин предъявил те же требования, получил отказ, и следствием этого стал первый раздел Польши.

Для начала Репнин решил действовать в диссидентском вопросе чисто польским методом — создать диссидентскую конфедерацию. Но вскоре выяснилось, что православной шляхты в Речи Посполитой «кот наплакал» (мы помним, что русские дворяне в большинстве своём приняли католицизм ещё в XVII в.). В результате православную конфедерацию, созданную 20 марта 1767 г. в Слуцке, возглавил кальвинист генерал-майор Я. Грабовский. В тот же день в Торне была создана протестантская конфедерация под руководством маршала Генриха фон Гольца.

23 сентября 1767 г. в Варшаве начался внеочередной сейм, который должен был хотя бы частично уравнять в правах католиков и диссидентов. Репнину удалось склонить короля Станислава к позитивному решению вопроса. Русские войска, не покидавшие Польшу со времени избрания Станислава, были стянуты к Варшаве.

Тем не менее предложение Репнина о диссидентах натолкнулось в сейме на жёсткую оппозицию. Наиболее рьяно выступали краковский епископ К. Солтык и шведский епископ Ю. Залусский, а также краковский воевода В. Ржевусский. Солтык утверждал, что «религиозная разность вредна для государства, и потому он ни за что не даст своего согласия на такое нечестивое дело, как расширение диссидентских прав. „Если бы я увидел отворённые для диссидентов двери в сенат, избу посольскую, в трибуналы, то заслонил бы я им эти двери собственным телом, пусть бы стоптали меня. Если бы я увидел место, приготовленное для постройки иноверного храма, то лёг бы на это место, пусть бы на моей голове заложили краеугольный камень здания“»[73].

Репнин решил вопрос весьма радикально: в ночь на 3 октября все три фанатика были арестованы русским полковником Игельстреном и отправлены в… Калугу. В имения других оппозиционеров были направлены русские отряды. В итоге 21 февраля 1768 г. сейм утвердил предоставление православным и протестантам свободы совести и богослужения, избавление их от юрисдикции католических судов, частичное уравнение в гражданских правах представителей всех конфессий. Разумеется, о полном равенстве конфессий речи не было. Католицизм по-прежнему считался государственной религией. Переход из католичества в другую веру считался уголовным преступлением и т. д.

Чтобы понять дальнейшее, следует сказать несколько слов о положении православных и их духовных вождях. Одним из таких вождей стал игумен Мелхиседек, в миру Михаил Значко-Яворский. Михаил писал о себе: «Родился я, смиренный, в Малороссии, в полку Лубенского, в самом полковом городе Лубна, от родителей благочестивых, из рода древних Косташив-Яворских, а именно из названного полка есаула Карла Ильича, прозванного Значком»[74].

После домашнего образования Михаил учился в Киевской академии, где прошёл курс всех наук, включая философию. Он был усердным и одарённым студентом. Занявшись иностранными языками, к концу обучения в академии Михаил уже свободно владел латинским, греческим, немецким, еврейским и польским. Кроме того, он интересовался медициной. В 1738 г. Михаил окончил академию и поступил послушником в Матронинский Свято-Троицкий монастырь. В тот момент этот монастырь считался одной из самих нищих обителей Правобережья, которых там было пятнадцать. Во время обороны Чигирина (1677–1678 гг.) Матронинский монастырь был сожжён дотла. Когда в обитель пришёл Ми-хаил, монастырь имел лишь деревянную церковь и убогие монашеские кельи. Монашеский постриг он принял в 1745 г. — семь лет Михаил готовился к этому ответственному шагу.

В 1753 г. монахи Матронинского монастыря избрали себе нового игумена, которым и стал Мелхиседек, не достигший ещё и сорока лет. В 1761 г. Переславский епископ Гервасий назначил Мелхиседека правителем всей Церкви на Правобережной Украине, оставив его при этом и игуменом монастыря. После долгого периода бесправия и разлада впервые появляется официальная церковная власть. Под управлением Мелхиседека оказалось 530 храмов.

Поляки всячески пытались дискредитировать игумена Мелхиседека. Беглый матронинский монах Аминадав со своим свояком поляком Болецким написал донос, что Яворский имеет связь с запорожцами. После этого в Матронинскую обитель вошёл польский отряд и игумена арестовали. Его возили по нескольким городам, пытали, но, ничего не добившись, отпустили.