Читать книгу - "Национальный предрассудок - Коллектив авторов"

Двигаясь, червь расправляет хвост, дабы он в точности походил на голову ядовитой змеи…

Истина слепа еще больше справедливости – без мудрости в качестве поводыря ей не обойтись.

О людях лучше всего судить по тем удовольствиям, каким они предаются. Все мы знаем людей, что проводили свои дни в честных и достойных трудах – ночью же искали самые постыдные наслаждения в самом постыдном обществе…

В моих писаниях – грусть, всегда одна грусть; вы заподозрите, что это мой природный изъян. Увы, нет! По своей природе я создан для радости, моя природа побуждает меня радоваться жизни – я же не в силах ей поддаться… Я истинный Тантал…

Писать так вяло и небрежно – расточительство.

Мрак при избытке света.

Анекдот о себе. В Кембридже Фрир[265] лицемерно пытался меня уверить, что премию обязательно получу я. Я убеждал его в обратном, а именно в том, что получит ее либо он, либо кто-то из Королевского колледжа. «Но почему?» – «И вы еще спрашиваете меня почему? Этот сапог по ноге вам, сэр! Мне же он маловат».

Монарх не считает титулов и званий – плохой писатель не считает страниц.

Простейшее поэтическое испытание. На глаз: мог бы этот стих написать слепой от рождения? На звук: мог ли его написать глухой? Если же речь идет о чувствах: мог ли его написать человек совершенно бессердечный?

Иные нации, подобно гусеницам, продолжают жить, хотя их сердце и легкие давно уже съедены.

Декабрь 1803 года

В этой стране книга великого человека подобна свече в Лапландии: стоит ее зажечь, как комары и мухи тут же ее облепят и потушат.

О бездушии здоровых людей.

Существенное различие между памятью чувств, каковая у детей развита столь плохо, что они постоянно хотят, чтобы им еще и еще раз перечитали сказку, и памятью слов и образов, каковой тот же самый младенец обладает в невероятной степени…

1804

Не забытъ применить свои высокопарные теории к кошкам, собакам, лошадям и пр.

Честность – это спокойная жизнь человека без нанесения вреда другому человеку. От честного человека требуется, чтобы к другим людям он относился так же, как он хотел бы, чтобы относились к нему; и чтобы он не причинял другим того, чего не хотел бы испытать в отношении себя, – ибо суть честности в том и состоит, чтобы воздерживаться от дурных деяний. Подобно тому как целомудрие – это честность женщины, честность – это целомудрие мужчины. <…>

Одинаково неверно хвалить плохой совет, воспользовавшись которым вы преуспели, и ругать совет хороший, если в результате вы потерпели неудачу, – ведь тогда одни с воодушевлением воспримут легкомысленные советы, а другие испытают разочарование от советов вдумчивых.

Крайности сходятся. Капитаны самого быстрого парусника и самого неповоротливого, если только они идут в одном конвое, досадуют и тревожатся одинаково…

Паруса колыхались в ожидании ветра, судорожно, точно издыхающая рыба, вбирали в себя воздух.

Войти в комнату, громким голосом обратиться к хозяину и хранить заносчивое молчание с незнакомцем – признак примитивного ума.

Факты. Неустанно изобличать их лживость; каждый человек в той или иной мере соучастник. (Чего стоят наши заверения!)

Английская спесь – horror carnis humanae[266] – отсутствие улыбок; все это блекнет в сравнении с их (сицилийцев. – А. Л.) гордостью, презрением и истинным отчуждением – а те alienum[267].

Философия для избранных и религия для многих – вот истинные друзья поэзии; благодаря им поэзия доставляет нам удовольствие своей надмирностью и стремлением любовного чувства к обобщениям.

Парламент поэтов никогда бы не написал «Потерянный рай».

Народному духу, что нетерпим к вооруженному правлению и стремится к правлению законами, можно доверить свободу.

Сицилийцев с раннего возраста учат бояться смерти от священников; это мне рассказал один молодой сицилийский дворянин – тот еще ханжа.

Когда я шел зеленой лужайкой в театр (ноябрь, понедельник), преследуемый самыми разными мыслями, из сада по левую от меня руку донесся нежнейший запах тополей! Он навеял воспоминания, коих я недостоин.

Звери и дети помнят, человек лишь вспоминает. На эту разницу указал еще Аристотель.

Одна из наиболее отталкивающих привычек и искушений людей во власти – использовать себе подобных; стоит им только найти человека честного и одаренного, как они, вместо того чтобы любить и чтить его, станут им пользоваться. <… >

Как же похожи наши грешки наутро после того, как мы их совершили, на селедку с луком! От них исходит запах харчевни, куда мы, выйдя ненадолго, воротились.

Женщины не в пример больше мужчин любят касаться печальных, мучительных, несносных тем, они то и дело возвращаются к ним и весьма неохотно от них отвлекаются.

Верх утонченности не в том, чтобы ценить некие качества или стремиться к ним, например, к благородству, чистому чувству и пр., а в том, чтобы сделать вид, будто ими обладаешь, тогда как в действительности головой владеет самомнение, сердцем – тщеславие, а половыми органами – вожделение.

7 декабря 1804 года

Правда или нет, что моралист аморален? <…>

Самый поучительный факт моей жизни состоит в том, что меня всегда преследовал страх, и, быть может, все мои ошибки и вызваны страхом – страхом боли или стыда, а никак не предвкушением радости. <…>

1805

О нечистоплотности скромных женщин, которые вызывают нечистые мысли. Каждый брошенный на них взгляд они воспринимают как похотливый, себя же ведут так, словно обвиняют вас, что вы с ними согрешили. <…>

Этот шепот, когда только заснул или засыпаешь… Что он такое? Откуда берется?

Сокровищница вздора! Выродились не люди, а чувства.

…О стране – в моем случае Великобритании. Никакой романтики!

Почему вообще следует любить свою страну? – Это аксиома. – Пусть так! Но ведь и аксиома предполагает определение, которое ей предшествует. Что ты понимаешь под «своей страной»? Ком глины под ногами? Или место, где ты родился? А что если я родился на сицилийском судне, где мою мать, англичанку, затащили в постель? – Нет, это страна, где родились мои родители. А что если и мой отец появился на свет на корабле? И т. д. и т. д.

Когда негров в Америке или в Вест-Индии безжалостно секут плетьми, они утешают себя тем, что раны станут белыми…

О той легкости, с какой лжецы верят в собственную ложь. Пояснить это на примере французов, сицилийцев, вообще католиков…

Битва книг[268]. Точно так же и битва чудес – католических, мусульманских, языческих. <…>

Современная поэзия – стремление поэтов непременно произвести впечатление. <…>

1806

Развалины Европы подобны треснувшему зеркалу, которое воспроизводит ее собственный лик,