Читать книгу - "Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне? - Николай Стариков"

Ужасное состояние – приказывать, не располагая реальной силой обеспечить выполнение приказания, кроме собственного авторитета.

Из письма А. В. Колчака к Л. В. Тимиревой

Спасения нет! Они уже близко. Скоро большевики возьмут станцию Тайга. Тогда начнется самое страшное. Колчаковцы еще отстреливались, из-под колес состава по приближающимся красным бил пулемет. Пули большевиков щелкали по стенкам, разбивали стекла в вагонах.

Но нет, ждать невозможно. Из соседнего поезда выскакивает полковник. Лицо чисто русское, небольшая борода с проседью. За ним высунулась из поезда дама лет 35.

- Ну что? Как?

Не дождавшись ответа, спрыгнула на снег. Подбежала к мужу и схватила его за плечо. И перекрывая грохот пулемета, закричала:

- Спасения нет?! Так?

Он тряхнул головой, расстегнул кобуру и, достав револьвер, пошел в сторону канонады. Жена схватила его за руку и что-то зашептала со слезами.

- Папа! Папа!

Девочка лет десяти в коротеньком платьице выпрыгнула на мороз и подбежала к родителям.

- Папа!

Полковник остановился и сделал несколько шагов по направлению к дочке. Потом остановился. Повернулся в сторону боя, махнул перед собой рукой, словно отгоняя мысли. Снова повернулся в сторону родных, взглянул на них, беспомощных, раздетых на тридцатиградусном морозе. Они смотрят на него, ищут в его лице ответы на все их вопросы.

Рука с наганом дрогнула. Он идет к ним. В его взгляде все: решимость, отчаяние и любовь. Любовь безграничная, как запорошенная тайга, охватывающая со всех сторон эту проклятую станцию с таким же названием. Смотреть и не наглядеться, запечатлеть в душе любимый образ.

Она его поняла. Чуть заметно кивнула, прижала свою девочку к груди, поцеловала и снова повернулась к мужу.

- Не отдам! Большевики будут издеваться над ними. Уйдем отсюда вместе! – крикнул полковник каким-то хриплым, странным голосом.

Поднял руку. Бах! Жена, как подкошенная, рухнула в снег. По нему моментально стало растекаться красное пятно. Девочка, оторопев от увиденного, бросилась к телу матери, рыдая. И тут же увидела холодное дуло револьвера, направленное ей в голову.

Она хватает его за руку, держащую оружие. Она заглядывает в его глаза. Это родные, любимые глаза ее отца.

- Папочка! Оставь меня! Дай мне жить! Большевики мне ничего не сделают! Не лишай меня жизни!

И голос дочери закрыл для полковника все. И звук канонады, и шум ветра, и голоса бежавших солдат. Усы дрожат от скрытого плача. Он так боялся этой минуты. Он готовился к ней, думал, как поступить, если другого выхода уже не будет. И знал, что не может в эту минуту встретиться с глазами дочки. Это жена поймет и простит. А дочка...

Полковник закрыл глаза и застыл с револьвером в руке. Она ребенок, ей ничего не будет. А девочка, стоя на коленях в снегу в своем коротком платьице, обнимает его ноги и плачет.

- Папочка, я хочу жить! Бедная мамочка. Папочка, жить! Оставь меня. Жить! Жить!

Этот ужас не может длиться вечно. Назад дороги уже нет.

– Прощай, Мариша! – прошептали его губы. – Я иду за тобой, Лизонька!

Бах!

... Девочка плакала, что-то причитала, закрывала свое лицо посиневшими от холода руками. Громко всхлипывала над трупами родителей. Пока кто-то не подхватил ее и не занес в поезд...[280]

Вновь нить нашего повествования о причинах окончательного крушения Российской империи пересекается с линией жизни Александра Васильевича Колчака. Его судьба за считанные годы совершила немало крутых виражей. Сначала он командовал Черноморским флотом, но вместо исторических лавров первого русского военачальника, взявшего Дарданеллы и Босфор, он превратился в командующего на глазах терявшего дисциплину флота. Потом последовал новый виток невероятной судьбы адмирала. Неожиданный интерес к его персоне проявили американцы. Военная миссия США обратилась к Временному правительству с просьбой командировать Колчака для консультирования союзников но минному делу и борьбе с подводными лодками. В России лучший отечественный флотоводец был уже не нужен, да и «союзникам» Керенский отказать не мог – Колчак отправляется в Америку. Миссия его окружена тайной, в печати упоминать о ней запрещается. Путь лежит через Финляндию, Швецию и Норвегию. Нигде из вышеперечисленных стран немецких войск нет, однако путешествует Колчак под чужой фамилией, в штатской одежде. Так же замаскированы и его офицеры. Почему он прибегал к такой маскировке, биографы адмирала нам не объясняют...

В Лондоне Колчак совершил ряд важных визитов. Его принял начальник Морского генштаба адмирал Холл, пригласил к себе первый лорд адмиралтейства Джеллико. В беседе с адмиралом глава английского флота высказал свое частное мнение, что спасти Россию может только диктатура. Ответы адмирала история не сохранила, однако задержатся он в Британии прилично. Вероятно, задушевные беседы с Колчаком вели люди и совсем из другого ведомства. Так исподволь прощупывается человек, узнается его характер, привычки. Рисуется психопортрет. Через пару месяцев в России произойдет Октябрь, союзная Великобритании страна рухнет в хаос и анархию. Воевать с Германией она уже больше не сможет. Самые высокопоставленные английские военные все это видят, знают они и рецепт спасения ситуации – это диктатура. По настоять, чтобы Керенский, плавно ведущий страну к большевистской революции, принял жесткие меры, британцы не смеют и даже не пытаются. Они только делятся умными мыслями в личных беседах с бывшим русским адмиралом. Почему именно с ним? Потому что волевой и энергичный Колчак наряду с генералом Корниловым рассматривался в качестве потенциального диктатора. Почему же не помочь волевому военному взять власть вместо тряпки Керенского? Потому что диктатор будет нужен не до Октября, а после! Россию сначала надо до Основания разрушить, а уж потом собирать и восстанавливать. И делать это должен человек, лояльно относящийся к Англии. Испытывающий к Туманному Альбиону приязнь и благодарность. Англичане подбирают будущего диктатора, альтернативу Ленину. Никто ведь не знает, как повернутся события. Поэтому необходимо иметь на скамейке запасных и своих революционеров, и своих Романовых, и благодарного волевого диктатора...