Читать книгу - "Диктатура пролетариата - Олаф Брок"

* * *

Если задуматься о контрастах, пронизывающих жизнь простого населения здесь, в селе, где они сильнее бросаются в глаза, то невольно возникает вопрос: не эта ли самая особенность поражает нас, иностранцев, также при общении с образованными высшими кругами? Разве не тот же мощный контраст между прогрессом и высокими темпами развития с одной стороны и призраками прошлого – с другой образовал раскол в политической жизни России, – на данный момент это сильнейший в странах Старого Света раскол между правами государства и личности. Разве не этот контраст между новым и старым заметен в каждом человеке, когда видишь, как ясное, трезвое мышление и гуманность в ряде областей сосуществуют с упрямой реакционной верой в оправданность и даже необходимость для России единовластного монархического строя, несмотря на все его очевидные теневые стороны? Неуемный либерализм сталкивается с косной реакционностью.

Как известно, в мире подобные противоречия встречаются повсюду. Но их накал может быть разным. Острота противоречий, существующих в сознании и образе мыслей русского человека, совершенно непостижима. Не стоит сомневаться в том, что именно эта особенность русской жизни, объяснимая только с позиций исторического пути страны, тормозит решение политических проблем, остро стоящих на повестке дня государства.

И именно в этом остром внутреннем противоречии, в недостатке гармонии, стоит искать возможную причину некоторой отсталости русской духовной культуры. При этом ни в коем случае не стоит полагать, что русские по уровню развития своих духовных способностей стоят ниже европейцев, – по моему мнению, многие примеры свидетельствует скорее об обратном.

* * *

На окаменелые остатки северорусского прошлого накатили мощные волны «новейшей» культуры. Здесь разрабатывают природные ресурсы с невиданной ранее предприимчивостью, и большие группы населения постоянно находятся на заработках в столице, лишь изредка появляясь на малой родине и привнося нечто новое в ее быт.

Первые плоды усиливающегося влияния этой новизны не очень привлекательны для глаза и слуха. Удручает вид обширных лесных пространств, которые сильно поредели из-за активной вырубки. В бассейне реки Сухоны из остатков древесины массово заготавливают поленья для растопки; но, судя по росту цен, недалеко то время, когда придется поискать другой источник топлива для местных пароходов и поездов. Громадные бревна старых домов – остатки прежних лесных богатств; чтобы сейчас раздобыть хоть какой-то строительный материал, людям приходится проделывать долгий путь, а цена на бревна за короткий период выросла в десятки раз.

Исчез и традиционный костюм. Единственное, что, пожалуй, может напомнить о прежних привычках и вкусах в одежде, – это слишком яркие, почти кричащие цветовые сочетания. Женщины ходят в обычных юбках и рубашках, у пожилых голова всегда плотно повязана платком. Даже девушки истинно крестьянского происхождения своим костюмом больше напоминают наших норвежских селянок, чем представительниц южных губерний, более старомодных в своих предпочтениях. В Шуйском порой можно увидеть примеры самого безвкусного подражания столичным модам: вычурные формы шляп, искусственные перья и прочие нелепые аксессуары. Даже старики и старушки, судачащие на скамеечках возле своих домов, настолько пресытились зрелищем такого дурновкусия, что не удостаивают проходящих мимо модников и модниц даже взглядом. Уходят и красивые старинные славянские танцы: теперь в каждом селе отплясывают переиначенную на деревенский лад кадриль.

Подобные не слишком приятные перемены всегда сопутствуют периодам быстрого развития и переходным этапам в жизни края.

* * *

Молодежь, побывавшая в городах, в своей речи все больше говорит в нос на французский манер. Ни одно искусственно созданное движение за чистоту языка не стремится здесь, на Севере, воспрепятствовать подобным переменам в речи, которые не всегда желательны с эстетической точки зрения, но которые приобретают черты новой языковой нормы. Чем глубже погружаешься в языковой материал, тем больше встречаешь тому подтверждений. В наше время, с его лихорадочным развитием коммуникаций, с установлением транспортного сообщения и налаживанием контактов между отдаленными уголками страны, языковое влияние крупных городов ощущается как никогда сильно.

Так как одной из задач лингвистической науки является сохранение древних диалектов, то следует немедленно начать активное и методичное их изучение. В настоящее время русские ученые с энтузиазмом работают в этом направлении. С этой целью в Россию приехал и я, норвежский исследователь. Пока следы старинных говоров не стерлись окончательно, важно, используя самые точные методы, зафиксировать в научном сознании и описать те языковые особенности, которые дожили до наших дней. Кроме того, необходимо определить направление развития диалектов, обуславливающее появление в них новых черт. Да, это языкознание, но языкознание, сопряженное с исследованием культуры и истории народа.

* * *

Солнце алеет на северо-западе и отражается в водах Сухоны; скоро наступит ночь. На самом верху колокольни стоит старый добрый Степан, его фигура почти скрыта внутри огромного колокола. Он раскачивает тяжелый колокольный язык, звоня к вечерне. В тишине летнего вечера далеко разносится звонкий металлический глас. Звуки колокола обращаются ко всем и к каждому по отдельности. А мне в его призывном ликовании слышатся слова: дом-м – дом-м – дом-м.

Ибо и мой трудовой день подошел к концу.

Дом-м – дом-м – дом-м. Какие благословенные звуки!